Джо, наверное, недоумевал, почему Элизабет ни разу его не надела, посещая изысканные вечера в доме Симмонсов.– Не стоит так кипятиться! – успокоительным тоном проговорила Люси. – Тебе хорошо знакомы нравы Чарлстона. Мы отягощены гордыней и упиваемся тем, что способны устоять перед любым ударом судьбы. Бедность вошла у нас в моду. А насчет ожерелья Элизабет права. Такую драгоценность мужчина припасает для жены; как свадебный подарок для чужой невесты подобное ожерелье не годится. Элизабет, вероятно, возвратила бы его тебе уже давным-давно, но оно было заложено.– Заложено? Элизабет отнесла его в ломбард?– Нет, это сделал Лукас. Я слышала об этом от Пинкни. Не говори никому, что я тебе рассказала эту историю…– Хорошо. Я наотрез отказался взять ожерелье и прямо заявил, что не на шутку обижен. Ведь это ожерелье принадлежало матери Элизабет и, значит, теперь по праву должно перейти к ней.Люси с трудом подавила желание оглушительно расхохотаться.Зато при встрече с Элизабет дала себе полную волю.– Это ожерелье висит на тебе, будто убитый альбатрос на шее старого моряка, – с трудом выговорила она между приступами неудержимого хохота. Обе леди, в нарушение всякого этикета, схватившись за животы, покатились со смеху.– Знаешь, Люси, теперь мне придется на вечерах у Эмили красоваться в этом ожерелье.– Что ж, иные дамы составят тебе подходящую компанию.Едко подтрунивая над слабостями общих знакомых, подруги испытывали не лишенное злорадства удовольствие.– Нет, мы просто невыносимы, – спохватилась наконец Элизабет. – Что-то уж чересчур мы развеселились! Впрочем, меня ждет суровая кара. Наказание еще впереди. Кэтрин в восторге от этой жуткой побрякушки.– Но ведь ей минуло только четырнадцать. Ты в ее годы была сущей дикаркой.– Возможно, ты и права. Я никак не могу найти с ней общей язык. Мы совсем не понимаем друг друга. От нее исходит сплошное недовольство по отношению ко мне. Я ощущаю его сквозь стены.– Ничего страшного, пройдет. Это у нее возрастное. 54 – Почему ты не можешь быть такой, как все прочие мамы? Это просто ужасно. Я чувствую себя одинокой. Все мамы ездят на вечера, ходят в гости, играют в вист, вместе делают покупки. Все дружат между собой. А у тебя совсем нет подруг, кроме неряшливой старухи кузины Люси да еще этого чудовища госпожи Симмонс. С тобой что-то неладно, но что?Элизабет была ошеломлена этим взрывом негодования со стороны дочери:– Кэтрин, дорогая… я не знала, что ты это так воспринимаешь.– Ты никогда не знаешь, что и как я воспринимаю. Тебя это ни капельки не волнует.– Неправда. Ты у меня самое дорогое на всем белом свете.– Нет! О, хоть бы я умерла! – Кэтрин с плачем бросилась на постель и зарылась лицом в подушку. Элизабет положила руку ей на плечо, но Кэтрин резко отстранилась и зарыдала еще пуще. – Оставь меня в покое! – повторяла она. – Оставь, не трогай!Элизабет вышла на веранду и села на низкие качели, подвешенные у порога. Она чувствовала себя словно в тумане. Бессознательно оттолкнувшись носком от пола, она привела качели в движение. Вперед-назад, вперед-назад… Цепи качелей поскрипывали то с высоким, то с низким звуком. Мерный ритм действовал на ее взбудораженные нервы успокаивающе, почти гипнотизировал.От обиды Элизабет хотелось негодующе закричать в свое оправдание: «Да ведь я сделала для своего ребенка все что могла… Она должна быть благодарна мне! Уже который год я донашиваю старые платья, лишь бы она была одета как следует. Я предоставила ей комнату Пинни, а сама торчу наверху. Я отказываю себе во всем. Я подарила ей свои жемчужные подвески, а она сразу же потеряла одну из них. Я работаю не покладая рук ради того, чтобы в доме был уют, а моя дочка училась в приличной школе. Она уже достаточно взрослая и должна понимать, как нелегко мне приходится. Разве Кэтрин не видит, что я засиживаюсь допоздна с расчетными книгами, терзаясь, как свести концы с концами? Как она смеет бросать мне упрек в том, что я не порхаю по вечеринкам?»Размах качелей сделался шире, цепи скрипели все громче. На мгновение Элизабет упоенно отдалась трэддовской необузданности во гневе. Обломать бы гребень о задницу этой девчонки, думалось ей. И вдруг в памяти всплыли звуки ударов по беззащитному телу – слишком хорошо ей знакомые. Элизабет содрогнулась. Горло ее стиснула жалость. Господи всемилостивый, прости мне мои мысли! Сражаясь с воспоминаниями, она усилием воли заставила себя выровнять дыхание, но унять дрожь во всем теле оказалось труднее. Качели постепенно остановились.Элизабет задумалась о собственном детстве. Гордилась ли она своей матерью? Мэри Трэдд мало что для нее значила. Когда после замужества она уехала из Чарлстона, Элизабет едва исполнилось девять. А предыдущий год Элизабет провела в Эшли Барони. «Тетушкой Джулией я гордилась, это верно, – думала Элизабет. – Даже в те годы я была уверена в ее исключительности. Не было ничего такого, с чем бы она не справилась. Я трепетала перед ней, но в то же время и восхищалась ею. Нет, Кэтрин меня ничуть не боится, она не может не знать, как я ее люблю. С другой стороны, однако, восторга у нее я не вызываю. Делаю все не так, как надо».Мысли потекли стремительно, причиняя острую боль. «Так, – с издевкой говорил внутренний голос, – дочка тебя не любит… Тебя никто не любит – никто никогда не любил. Ни мать, ни нянька, ни муж, ни дочь. Ты не заслужила любви. Полный провал».– Трэдд, – вслух произнесла Элизабет. – Трэдд меня любит.Но что понимает под любовью восьмилетний малыш? Он любит слово «мама» – а как же иначе? Тебя он не знает. В его возрасте Кэтрин тоже любила «мамочку».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203