Читайте и запоминайте, она многому вас научит.Королева подошла к двери и хлопнула в ладоши.— Эй, кто-нибудь! — крикнула она. — Пошлите за мистрис Эшли, да поживей, и за свитой леди Елизаветы!Потом теплыми руками обвила мне шею и зашептала в ухо:— А вот и вторая приятная неожиданность. Спите спокойно, моя малютка, завтра вы увидите не только вашего отца, короля, но и вашего милого Эдуарда — принц, как и вы, прибыл ко двору! Все львята соберутся воздать честь своему родителю! Что ж, до завтра.
И вот я наконец в постели, мое усталое тело благодарно погрузилось в сон.И, засыпая, я поняла, что во сне разгадаю Гриндаловы загадки. Глава 8 День дураков.В то первое апреля я проснулась с чувством, будто из моего сна только что крадучись вышел закутанный человек с ключами от всего, что мне надлежит знать, — только бы вспомнить, кто он или что он сказал…Сны, наваждения, колдовство, чары…Я одернула себя. Что за глупости, будто я — деревенская девчонка! Хватит дурить, даже в этот день дураков и общедозволенных безумств! По крайней мере, я могу положиться на Кэт, Парри и остальных — мне не грозят старые глупые шутки и проказы (соль в пирожном, лягушки в постели — брр!). Я всегда ненавидела подобные деревенские выходки и дуракаваляние. А кроме того, в этот день смеха мне предстояло нешуточное дело. Сегодня я наконец увижу отца, да еще и Эдуарда.Однако, когда я сунула руку под подушку за королевиным подарком и увидела на корешке тисненные золотом буковки «Речи Цицерона против Катилины», я почувствовала, что меня зло разыграли. Впервые в жизни меня огорчила новая книга — только не подумайте, что я хотела бы найти под подушкой любовные песенки или новомодные сонеты, amoretti Веселые итальянские любовные песенки, рассказывающие о проделках Амура.

из Италии…
Впрочем, когда утром я вышла из опочивальни, мысли мои были далеки от любви. Я думала только об отце, я видела только его грузную, расплывшуюся фигуру, какую запомнила со свадьбы; страх перед предстоящим вытеснил из головы остальное. Все, что могут сделать для поддержания духа белила, драгоценности или роскошный наряд, было сделано. С плеч ниспадало пунцовое платье, в разрезах рукавов виднелась серебряная парча, служанки расчесали мои волосы так, что они сияли золотом под обручем из рубинов и топазов. Вкруг шеи и запястий шли рубины размером с перепелиное яйцо, за спиной шлейфом волочился малиновый плащ. Впереди и сзади выступала свита в красном. Однако, когда мы проходили мимо алых королевских гвардейцев в сердце дворца, в королевские покои, мне было худо до тошноты. Благодарение Богу за тугую шнуровку: единственное, что может сдержать коварные позывы желудка!Впереди разверзся приемный покой, такой же большой и изысканный, каким я его помнила: лепной потолок, помост, застланный узорчатым ковром, балдахин над троном. Комнату заполняла пестрая толпа: сотни придворных, дамы и кавалеры, советники и духовенство, посланники, просители, слуги и курьеры. Вдоль стен выстроилась одетая в черную, расшитую золотом камку личная гвардия монарха; их грозные алебарды возвышались над головами собравшихся. Однако я видела только одного человека — высокий, он заслонял и затмевал для меня всех остальных.Рядом с выхоленным, разряженным в пух и прах худосочным недомерком Ризли лорд Серрей выделялся изяществом простоты и княжеским обликом. Он и одет был сегодня по-княжески: серебряные гербы на голубом бархатном берете, серебро на голубом с золотом камзоле, тонкий стан перехвачен поясом с тяжелой золотой пряжкой. При моем приближении оба поклонились, водянистые глазки Ризли загорелись.— Какая радостная встреча, леди, вы и впрямь стали леди с нашей последней встречи.— Благодарю вас, сэр, — холодно отвечала я.С нашей последней встречи?Неужто он помнит робкую девочку у занавеса, которая ненароком подслушала его резкие речи на свадьбе королевы Екатерины?— Вы не помните нашей последней встречи, мадам, — продолжал он, не догадываясь, о чем я думаю, — поскольку затем я надолго уехал во Францию. Это было, когда король, мой повелитель, отправил меня к вам с рождественскими поздравлениями, давным-давно…— Напротив, милорд, — оборвала я его. — я отлично помню. Мне было шесть лет. Мы говорили о Его Величестве, моем отце, и я послала ему приветствия от своего имени и от имени всего Хэтфилда.— Надо же, правда, — отвечал обескураженный Ризли. — И я вынужден был передать королю, что вы держались с такой серьезностью, будто вам не шесть, а все сорок лет!— Коли так, леди Елизавета вопреки человеческой природе становится не старше, а молодеет, судя по той юной девической прелести, какой она блещет сегодня! — смеясь, добавил лорд Серрей.— Изволите шутить, милорд. Напрасно он думает, что, льстя мне, скорее завоюет Марию!Снова тот же пронизывающий насквозь взгляд.— Я не льщу вам, миледи, я говорю истинную правду. Вы столь прекрасны, — снова рокочущий шепот, предназначенный только для моих ушей, — что всякий мужчина желал бы жить в вашем сердце и умереть у вас на коленях… когда бы смел надеяться…Он играет со мной в кошки-мышки! От стыда и гнева щеки мои стали пунцовыми.По грубому лицу Ризли пробежала многозначительная усмешка.— Мадам Елизавета всегда была воплощением красоты. Вот послушайте: еще в тридцать седьмом, когда Его Величество намеревались выдать ее в свое время за сына французского короля, я имел честь сопровождать к ней французских послов. Те пожелали увидеть будущую невесту голой, дабы убедиться в отсутствии пороков. И впрямь, она была безупречна — и спереди, и сзади… — Он гаденько ухмыльнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44