ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Почему ты постишься сорок дней и ночей, иссушаешь себя голодом и жаждой?
— Я страдал от голода и жажды, но я сам хотел этого. Ведь я знаю, сколько страданий мне придется претерпеть, прежде чем окончится моя земная стезя, и я захотел здесь, в пустыне, вдали от людей узнать меру моей решимости.
— И теперь знаешь?
— Да, ведь я мог бы сказать этим камням: «Станьте хлебом!», а песку: «Стань водой!» — и не сделал этого.
— Неужели камни и песок послушны твоему слову?
— Вне всякого сомнения.
— Так прикажи им! Ведь сорокадневный пост пришел к концу. Утоли же голод и жажду!
Иисус лишь улыбнулся.
— В Священной книге, — отвечал он, — написано: «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих».
Архангел стиснул руки на груди.
— Что ж, — промолвил он. — Если ты прибегаешь к священным текстам, то и я не премину ими воспользоваться. Но, как ты сказал, твоя власть сильнее моей. Будешь ли ты противиться, если я сначала перенесу тебя туда, куда мне угодно?
— Я пойду туда, куда ты пожелаешь, — ответил Иисус. — Хочу, чтобы сила Господня во всей безоружности своей посрамила твою слабость во всеоружии ее.
Несколько мгновений архангел вглядывался в Иисуса с выражением несказанной ненависти, затем, возвратившись к первоначальному замыслу, бросил свой плащ на землю, и, встав обеими ногами на один его конец, приказал:
— Поступай как я!
— Да будет так! — произнес Иисус и ступил на другой край плаща.
В то же мгновение их подхватил вихрь, и оба, рассекая пространство, с быстротой молнии, разрывающей небо, перенеслись в Иерусалим и оказались на фронтоне храма.
Тогда с вечной усмешкой, желающей выказать презрение, но выдававшей лишь обреченность, Сатана возгласил:
— Если ты действительно сын Божий, бросься вниз! Ибо написано в Псалме девяностом: «Ангелам своим заповедает о тебе, и на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею».
— Все так, — отвечал Иисус, но написано также в шестой главе Второзакония: «Не искушай Господа Бога твоего».
— Хорошо же… Попробуем другое, — содрогаясь от ярости, процедил архангел. — Ты еще не раздумал сопутствовать мне?
— Я принадлежу тебе на эту ночь, — ответил Иисус. — Делай со мной что тебе угодно.
И оба они вновь устремились, рассекая пространство с быстротой, против которой полет орла — самой стремительной из птиц — показался бы неподвижностью сокола, застывшего над своей добычей. Под ними проносились города, пустыни, реки, океаны… Через несколько мгновений они очутились в сердце Тибета, на вершине Джавахира.
— Известно ли тебе, где мы сейчас? — спросил архангел.
— На самой высокой из земных гор, — ответил Иисус.
— Это так. Сейчас я покажу тебе все царства мира.
И с этого мига стало видимым вращение Земли, поскольку оба, стоя на адском плаще, застыли в полной недвижности, в то время как планета и увлекаемая ею атмосфера продолжали вращаться.
— Посмотри! — воскликнул Сатана. Иисус знаком дал понять, что смотрит.
— Сначала брось взгляд на Индию, — приказал архангел. — Приглядись к этой колыбели рас и племен, месту, откуда отправлялись в мир все религии. Посмотри на ее роскошную природу, делающую человека слабой и зависимой частью творения, несчастным младенцем, затерявшимся на бескрайнем лоне своей матери, малым атомом, растворившимся в огромном мире. Индия с пренебрежением позволила человеку распространяться и плодиться вне всяких пределов, а он не стал ни сильнее, ни многочисленнее, чем где-либо в иных местах: могущество смерти осталось равным жизненным силам. Здесь все природные стихии настолько чудовищны и так придавили человека, что он даже и не пытается сопротивляться. Он отдается на их волю, признавая, что вокруг него все, кроме него самого, — это Бог, а он сам лишь случайный плод, безвестная частица единой, всеобщей и неуничтожимой субстанции! Эта земля дает три урожая в год, в грозу дождь превращает равнину в море, а пустыню в цветущий луг. Тут тростник — дерево в сто ступней вышиной, шелковица — гигант, из каждого пня которого вырастает лес ветвей, покрывающих влажной тенью ползучих гадин в двадцать локтей длиной; здесь множество тигров и львов, а воды рек утоляют жажду самых чудовищных созданий природы: кайманов, гиппопотамов, слонов. Наконец, именно в Индии чума уносит миллионы смертных — столько же, сколько создает их здесь природа. А значит, стоит холере или тифу два года подряд не косить людей — человеческий водопад обрушится на Европу и затопит ее целиком!
Пока архангел говорил, под ними проплывала страна с пронзающими небеса Гималаями, бесконечными мрачными лесами, Камбоджей, Гангом, Индом и ста пятьюдесятью миллионами человек, рассеянных от Китайского моря до Персидского залива.
— Смотри же! — сказал Сатана.
Иисус кивнул и обратил взгляд вниз.
— А вот Персия, — продолжал архангел. — Великая солнечная дорога рода человеческого. Слева от нее — скифы, справа — арабы. Это караван-сарай всего света: тут в свой черед перебывали все народы. Некогда, еще до того как она осознала, что сделалась всего лишь постоялым двором, в ней, не без моего внушения, выстроили ту самую Вавилонскую башню, руины которой еще сегодня выше любой из пирамид. Но теперь, после того как на ее глазах пали храмы и династии, здесь строят только временные жилища на одно-два поколения: палатки, но только из кирпичей. Пятьдесят миллионов человек, поклонявшихся свету и огню, живя среди не отличимых друг от друга лета и зимы, ищут лишь забвения прошлого в своего рода душевном пьянстве, медленно, но непреложно ведущем к смерти.
Под указующим ногтем архангела из-под их ног уходила Персия — от истоков Окса до Красного моря, медленно плыли озеро Дурра, Арал и Каспий, как три зеркала разной величины, Евфрат и Тигр, похожие на гигантских змей, скорчившихся под палящим солнцем, Персеполь, Вавилон и Пальмиру, ныне — лишь руины, а тогда города-цари в пурпурных мантиях и золотых коронах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259
— Я страдал от голода и жажды, но я сам хотел этого. Ведь я знаю, сколько страданий мне придется претерпеть, прежде чем окончится моя земная стезя, и я захотел здесь, в пустыне, вдали от людей узнать меру моей решимости.
— И теперь знаешь?
— Да, ведь я мог бы сказать этим камням: «Станьте хлебом!», а песку: «Стань водой!» — и не сделал этого.
— Неужели камни и песок послушны твоему слову?
— Вне всякого сомнения.
— Так прикажи им! Ведь сорокадневный пост пришел к концу. Утоли же голод и жажду!
Иисус лишь улыбнулся.
— В Священной книге, — отвечал он, — написано: «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих».
Архангел стиснул руки на груди.
— Что ж, — промолвил он. — Если ты прибегаешь к священным текстам, то и я не премину ими воспользоваться. Но, как ты сказал, твоя власть сильнее моей. Будешь ли ты противиться, если я сначала перенесу тебя туда, куда мне угодно?
— Я пойду туда, куда ты пожелаешь, — ответил Иисус. — Хочу, чтобы сила Господня во всей безоружности своей посрамила твою слабость во всеоружии ее.
Несколько мгновений архангел вглядывался в Иисуса с выражением несказанной ненависти, затем, возвратившись к первоначальному замыслу, бросил свой плащ на землю, и, встав обеими ногами на один его конец, приказал:
— Поступай как я!
— Да будет так! — произнес Иисус и ступил на другой край плаща.
В то же мгновение их подхватил вихрь, и оба, рассекая пространство, с быстротой молнии, разрывающей небо, перенеслись в Иерусалим и оказались на фронтоне храма.
Тогда с вечной усмешкой, желающей выказать презрение, но выдававшей лишь обреченность, Сатана возгласил:
— Если ты действительно сын Божий, бросься вниз! Ибо написано в Псалме девяностом: «Ангелам своим заповедает о тебе, и на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею».
— Все так, — отвечал Иисус, но написано также в шестой главе Второзакония: «Не искушай Господа Бога твоего».
— Хорошо же… Попробуем другое, — содрогаясь от ярости, процедил архангел. — Ты еще не раздумал сопутствовать мне?
— Я принадлежу тебе на эту ночь, — ответил Иисус. — Делай со мной что тебе угодно.
И оба они вновь устремились, рассекая пространство с быстротой, против которой полет орла — самой стремительной из птиц — показался бы неподвижностью сокола, застывшего над своей добычей. Под ними проносились города, пустыни, реки, океаны… Через несколько мгновений они очутились в сердце Тибета, на вершине Джавахира.
— Известно ли тебе, где мы сейчас? — спросил архангел.
— На самой высокой из земных гор, — ответил Иисус.
— Это так. Сейчас я покажу тебе все царства мира.
И с этого мига стало видимым вращение Земли, поскольку оба, стоя на адском плаще, застыли в полной недвижности, в то время как планета и увлекаемая ею атмосфера продолжали вращаться.
— Посмотри! — воскликнул Сатана. Иисус знаком дал понять, что смотрит.
— Сначала брось взгляд на Индию, — приказал архангел. — Приглядись к этой колыбели рас и племен, месту, откуда отправлялись в мир все религии. Посмотри на ее роскошную природу, делающую человека слабой и зависимой частью творения, несчастным младенцем, затерявшимся на бескрайнем лоне своей матери, малым атомом, растворившимся в огромном мире. Индия с пренебрежением позволила человеку распространяться и плодиться вне всяких пределов, а он не стал ни сильнее, ни многочисленнее, чем где-либо в иных местах: могущество смерти осталось равным жизненным силам. Здесь все природные стихии настолько чудовищны и так придавили человека, что он даже и не пытается сопротивляться. Он отдается на их волю, признавая, что вокруг него все, кроме него самого, — это Бог, а он сам лишь случайный плод, безвестная частица единой, всеобщей и неуничтожимой субстанции! Эта земля дает три урожая в год, в грозу дождь превращает равнину в море, а пустыню в цветущий луг. Тут тростник — дерево в сто ступней вышиной, шелковица — гигант, из каждого пня которого вырастает лес ветвей, покрывающих влажной тенью ползучих гадин в двадцать локтей длиной; здесь множество тигров и львов, а воды рек утоляют жажду самых чудовищных созданий природы: кайманов, гиппопотамов, слонов. Наконец, именно в Индии чума уносит миллионы смертных — столько же, сколько создает их здесь природа. А значит, стоит холере или тифу два года подряд не косить людей — человеческий водопад обрушится на Европу и затопит ее целиком!
Пока архангел говорил, под ними проплывала страна с пронзающими небеса Гималаями, бесконечными мрачными лесами, Камбоджей, Гангом, Индом и ста пятьюдесятью миллионами человек, рассеянных от Китайского моря до Персидского залива.
— Смотри же! — сказал Сатана.
Иисус кивнул и обратил взгляд вниз.
— А вот Персия, — продолжал архангел. — Великая солнечная дорога рода человеческого. Слева от нее — скифы, справа — арабы. Это караван-сарай всего света: тут в свой черед перебывали все народы. Некогда, еще до того как она осознала, что сделалась всего лишь постоялым двором, в ней, не без моего внушения, выстроили ту самую Вавилонскую башню, руины которой еще сегодня выше любой из пирамид. Но теперь, после того как на ее глазах пали храмы и династии, здесь строят только временные жилища на одно-два поколения: палатки, но только из кирпичей. Пятьдесят миллионов человек, поклонявшихся свету и огню, живя среди не отличимых друг от друга лета и зимы, ищут лишь забвения прошлого в своего рода душевном пьянстве, медленно, но непреложно ведущем к смерти.
Под указующим ногтем архангела из-под их ног уходила Персия — от истоков Окса до Красного моря, медленно плыли озеро Дурра, Арал и Каспий, как три зеркала разной величины, Евфрат и Тигр, похожие на гигантских змей, скорчившихся под палящим солнцем, Персеполь, Вавилон и Пальмиру, ныне — лишь руины, а тогда города-цари в пурпурных мантиях и золотых коронах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259