— Вы увидите, наши девочки не хуже ваших светских английских дам. Констанция, ты как младшая первой будешь выступать.Несмотря на то, что Констанция очень мило выглядела, сидя за фортепьяно, однако слабый, дрожащий голосок, пытающийся петь старинную французскую балладу, явно оставлял желать лучшего. Герцог заставил себя захлопать в ладоши, когда девушка, наконец, кончила пищать, поднялась из-за фортепьяно и сделала неуклюжий реверанс.— Ты все еще поешь, словно старая деревянная рассохшаяся труба, девочка моя, — сказала леди Аделла. — Вспомни, как я тебя учила? Позже я сама спою. И увидишь, как надо петь. Ты неплохо выглядишь, но не смей портить слух его светлости.Герцог соврал, ни минуты не колеблясь:— Мне очень понравилось, как вы поете, Констанция, хотелось бы послушать еще.Понурый вид мигом исчез с лица девочки, и она снова пустила в ход одну из своих женских улыбок. Глаза ее были обращены к Перси, но тот смотрел на Брэнди.— Герцог добр, дитя мое. А теперь тебе пора спать. Скажи всем спокойной ночи и уступи место Брэнди.Констанция поняла, что ждать ей здесь больше нечего, и удалилась из гостиной, напоследок еще раз сделав реверанс.— Бабушка, — сказала Брэнди, — уже поздно, герцог, наверное, устал и хочет спать. Может быть, не будем утомлять его…Но костлявый палец леди Аделлы властно указал ей на фортепьяно.— С удовольствием послушаю вас, — сказал Ян, и ему захотелось домой, где он может делать все, что вздумается.— Я буду переворачивать страницы, — предложил Перси и придвинулся поближе к Брэнди.Та быстро отодвинулась и сказала:— Не утруждай себя, Перси, мне не нужны ноты.— Тогда я просто постою рядом, чтобы лучше слышать.Брэнди скрестила руки на груди, когда Перси похотливо посмотрел на нее. Затем он отошел от фортепьяно и уселся рядом с леди Аделлой.Ян с интересом наблюдал за этими странными играми. Он услышал, как леди Аделла прошипела на ухо Перси:— Я сказала тебе, чтобы ты оставил ребенка в покое. Она не понимает, чего ты от нее хочешь.«Конечно, не понимает», — подумал герцог. Он не успел услышать, что ответил Персиваль бабушке, потому что Брэнди коснулась пальцами клавиш. Зазвучал аккорд, и негромкий грудной голос запел:
Моя любовь, как роза, Расцветшая по весне, Моя любовь, как песенка, Спетая ветром мне.
Пока не высохнет море, любимая, Пока песком не станут камни, Я буду любить тебя, любимая, Пока еще память верна мне.
И если ты позовешь меня, Лишь только окликнешь негромко, Я сразу приду, любовь моя, Как бы я ни был далеко.
Герцог заворожено вслушивался в последние слова, которые в сочетании с минорным аккордом сделали песню еще более красивой. Жаль, что он не все понял — девушка пела с легким шотландским акцентом.Леди Аделла кашлянула. Наверное, это должно было означать полный восторг. Ян спросил:— Какая прекрасная баллада. А кто же автор?Брэнди повернулась на стуле.— Роберт Берне, Рэбби Берне, как мы его называем. Он умер четыре года назад совсем недалеко отсюда, в Думфриях.— Не забудь, дорогая, — заметил Перси с издевкой, за которую герцогу хотелось дать ему по физиономии, — что твой любимый Рэбби был не дурак выпить и приударить за юбками.Леди Аделла сказала, не поворачивая к внуку головы:— Мне бы хотелось, чтобы Рэбби родился лет на сорок раньше, тогда еще можно было бы с ним поиграть. А тебя, Перси, я прошу заткнуться раз и навсегда. Ты ни черта не знаешь про Рэбби.Перси не на шутку рассердился. Видимо, старуха сильно задела его самолюбие.Ян увидел, что Брэнди поднялась из-за пианино.— Бабушка, если не возражаете, я пойду спать.Леди Аделла, видимо, была поглощена спором с Перси и поэтому просто махнула рукой. Девушка быстро вышла. «Как бабушка могла так грубо разговаривать в присутствии герцога?» — думала Брэнди. Ян медленно поднялся с места.— Извините меня, но я очень устал и должен пойти спать. Спокойной ночи.— Если вам не понравился ужин, ваша светлость, — сказала леди Аделла, — можете поколотить Мораг, эту старую шлюху.Герцог кивнул и удалился. За спиной закашлял Клод.Краббс ждал снаружи, чтобы проводить герцога в спальню. Тот совершенно определенно потерялся бы в темных коридорах замка. Тем более спальня бывшего графа находилась в одном из самых темных углов.Слуга со скрипом отворил двери и пригласил герцога внутрь. Обстановка комнаты была похожа на обстановку гостиной. Средние века да и только. И углы выглядели мрачно и даже страшновато. Герцог подумал, что нужна целая охапка свечей, чтобы сделать это помещение более приветливым.Краббс посмотрел на слабый огонек в камине.— Мораг положила торф, он скоро разгорится. Я позабочусь о ваших вещах, спите спокойно.После того как старик ушел, герцог какое-то время пытался оживить пламя, но торф только дымился. Многие куски были сырыми.Быстро раздевшись, его светлость забрался в холодную постель. Простыни пахли сыростью. Засыпая, он слышал, как хлещет по крыше дождь и морские волны разбиваются о подножие скалы. Глава 8 — Расскажи мне еще про нового графа, — попросила Фиона, не успев донести до рта ложку с кашей.— Аккуратней, малышка, ты же знаешь, как старая Марта терпеть не может отскребать кашу с твоих юбок. Приходится это делать мне, а я это занятие тоже не очень люблю.Фиона поспешно вытерла подбородочек, не отводя взгляда от сестры, а затем аккуратно повязала салфетку.— Умница, — улыбнулась Брэнди. — Ну что ж, я расскажу тебе побольше о новом графе. Во-первых, он — герцог, во-вторых, английский герцог, а в-третьих, ему не так уж и нужно это графство.— Ага, — поняла Фиона, — поэтому он такой красивый, хорошо пахнет и прекрасно одевается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85