За обедом его величество усадил ее рядом с собой. Кроме них, не сидел никто. Король поддерживал легкую, непринужденную беседу. Элосе казалось, что она все делает как надо. Она не острила. Она улыбалась. Герцог Фонский стоял неподалеку в толпе придворных, и, встречаясь с ним глазами, дочь улыбалась и ему.Маркиза ни словом не обмолвилась, что король может выбрать в сотрапезники одного человека. Двух-трех, сказала она. Значит, происходит что-то необычное, из ряда вон выходящее. Некоторые девушки и женщины помоложе бросали на Элосу мрачные, завистливые взгляды.Король отослал назад бутылку вина и велел принести получше. Разговор перешел на вина, на тончайшие различия букетов. Король с похвалой отозвался о виноградниках в поместье одного из придворных. Тот немедленно вызвался прислать во дворец несколько бочек своего вина и сегодня же, не дожидаясь, пока прибудут телеги с грузом, слетать и доставить королю несколько бутылок.— Не могу не признать, ваше величество, — заметил герцог, — что любое вино Рэнджа лучше того пойла, что делают у нас в Найнэр-Фоне.Предупреждаю, птичка, вино очень крепкое.Элоса признала, что ничего подобного ей пробовать не доводилось.Голова начинала побаливать.Подавали уже восьмое или девятое блюдо, а обед все продолжался.Джэркадон смаковал какое-то странное на вид мясо.— Знаете, что это? — спросил он.Нет, она понятия не имела.— По закону и древней традиции, — с гордостью сказал Джэркадон, — лишь короли имеют право на это лакомство. Наш высокочтимый отец не соблюдал обычаев, но мы стоим за возрождение традиций. Попробуйте.Он предложил Элосе кусочек с собственной вилки. Мясо было довольно жесткое, приправлено чем-то острым. Нет, она все равно не догадалась.— Орлиный гребень! — провозгласил Джэркадон. — Услада королей, но мы хотим, чтобы вы разделили ее с нами. — И он переложил свою порцию на тарелку Элосы.Девушку замутило.— А птице не вредна такая операция? — спросила она.— Как же, без гребня орел никуда не годится. Обычно сходит с ума. Потому-то это кушанье такая редкость.Элоса с отвращением принялась за ужасное угощение.— Кстати, об орлах, — продолжал король. — Родич Фон, вы, кажется, выводите серебристую породу?Герцог скромно подтвердил, что у него действительно есть несколько экземпляров.— Наш отец, вот был знаток. — Джэркадон сыто откинулся на спинку стула. Почти все изысканное лакомство он отдал Элосе и теперь расположился поговорить. Девушка старалась есть побыстрее, чтобы не заставлять ждать его величество. — Лично мы не видим смысла в разведении птиц. С проклятыми орлами столько возни, хлопот. Не правда ли?Придворные подобострастно захихикали.— Королевские питомники, — не унимался Джэркадон, — вы слышали о них?Герцог ответил, что слышал, но не имел удовольствия осмотреть.— Это недалеко. В последние годы отец не летал; на лошадке — оно сподручнее, куда торопиться? А птицы — здоровенные, прожорливые твари. Они прямо-таки опустошают казну, тянут из нас последние соки. Неужели ни на чем нельзя сэкономить?Придворные сразу же подхватили поднятую королем тему. Все в один голос соглашались, что сэкономить наверняка можно.— Фон! — Короля, похоже, осенила блестящая идея. — Займитесь этим. Сделайте такое одолжение. Ступайте туда, посмотрите, что к чему, что можно… м-м-м… урезать, то есть усовершенствовать. Приготовьте ваши замечания и предложения. Вы ведь знаменитый птицевод.Лицо отца было абсолютно непроницаемым.— Почту за честь, ваше величество.— Отлично, — с улыбкой подхватил король. — Прямо сейчас?Герцог поклонился королю и дочери, повернулся и вышел.— Кушай, дорогая. Скоро подадут десерт, — обратился Джэркадон к Элосе.Дорогая? В спешке девушка чуть не подавилась: глотала, не жуя.Король испытывает ее! Прилюдные нападки на орлов, гора полусырого мяса у нее на тарелке, и отца отослал. Королеве необходимы такт и выдержка, вот Джэркадон и проверяет, как у нее с нервами, не сорвется ли она. Она королю, несомненно, понравилась — как у него заблестели глаза… Теперь надо, чтобы и ум, и характер ее тоже произвели впечатление. После свадьбы, став королевой, она будет обедать с ним каждый день.Элоса решила рискнуть и показать себя во всем блеске. Она кивнула на дверь, за которой скрылся отец:— А я-то думала, что только любимая дочка может приказывать грозному владыке Рэнда.Синие, как сапфиры, глаза заискрились от смеха.— Хорошо быть королем, — весело подтвердил Джэркадон.А королевой?— Не сомневаюсь, ваше величество отлично с этим справляется.Он сверкнул глазами на зрителей:— Еще бы! Я непобедим!Они опять услужливо подхихикнули своему повелителю. Элоса не поняла, чего тут смешного, но тоже улыбнулась.— Сколько тебе лет? — вдруг спросил король.Элоса поперхнулась.— Я ровно на двести дней младше вашего величества.— Кошмар! Старуха, просто старуха!Придворные просто катались от хохота.— Так у тебя, выходит, скоро день рождения? — продолжал Джэркадон. — Тоже восьмую тысчонку разменяешь? Что ж, приготовим к радостному событию хорошенький подарочек.Элоса с набитым ртом что-то пробормотала в ответ.— А тем временем, — Джэркадон наклонился к ней, — небольшой аванс. — Он протянул девушке брошь — два орла, рубины в золотой оправе. Массивная вещь, искусная работа, стоит, наверное, целое состояние.Элоса проглотила последний кусок гребня и произнесла соответствующие случаю слова благодарности. Она знала, что Джэркадон не зря носит столько колец — короли Ранторры одаривают ими своих подданных. Но брошь дороже всех колец, вместе взятых, и потом — это женское украшение. Впрочем, у него небось карманы набиты такими «безделушками».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85