— подумала я. — Сейчас он залепит пощечину этой скверной женщине». Ах, сделай он это, я, наверно, заплакала бы, спрыгнула с дерева и помирилась с ним навеки. Но это чудовище и не думало бить Нериман. С неожиданной для его тощих белых девичьих рук силой он схватил молодую женщину за плечи, затем за кисти рук. Затем короткая борьба, объятие… В лунном свете, который пробивался сквозь густую листву чинары, мне было видно, как смешались их волосы.Господи, какой ужас!.. Какой кошмар!.. Минуту назад я собиралась сыграть с ними злую шутку, а сейчас меня всю трясло, я обливалась холодным потом, боясь, что они меня заметят… Как бы я хотела стать в этот момент птицей, взлететь в небо, раствориться в лучах луны и не видеть больше людей этого мира!Хотя я зажимала рот руками, из горла у меня вырвался какой-то звук. Очевидно, это был вопль. Однако он тут же превратился в хохот, стоило мне увидеть, какое действие произвел мой крик на молодых людей. Ах, видели бы вы испуг и растерянность этих бессовестных!..Несколько минут назад счастливая вдовушка шла сюда, едва касаясь ногами земли, скользя, словно прозрачный лунный луч, а сейчас она мчалась от чинары сломя голову, не разбирая дороги, натыкаясь на стволы деревьев.Мой кузен последовал было ее примеру, но, пробежав несколько шагов, вдруг остановился и конфузливо поплелся назад.Я продолжала хохотать, так как просто не знала, что мне еще делать. Кямран, подобно коварному персонажу из знаменитой басни «Ворона и лиса», принялся обхаживать дерево.Наконец, поборов смущение и отбросив стыдливость, он обратился ко мне:— Феридэ, дорогая, спустись-ка пониже…Я перестала смеяться и серьезно спросила:— С какой стати?— Так… Хочу с тобой поговорить…— Нам не о чем с вами разговаривать. Не мешайте мне…— Феридэ, брось шутить!— Шутить?! Какие могут быть шутки?..— Ну, это уже слишком! Если ты не хочешь спуститься вниз, тогда я могу подняться к тебе.Уж не ослышалась ли я? Если на дороге попадалась крохотная лужа, мой кузен хватался за голову; а прежде чем решиться перепрыгнуть через эту лужу, он раз десять примерялся, переводя взгляд с ботинок на воду. Перед тем как сесть, он пальчиками подтягивал вверх штанины. Как же тут было не развеселиться, услышав, что мой нежный, избалованный кузен собирается лезть на дерево?!Но в этот вечер Кямран действительно озверел. Ухватившись руками за нижний сук, он вскарабкался на него и собрался лезть еще выше.На миг я представила, как вот сейчас, ночью, встречусь с ним лицом к лицу на этом дереве, и чуть не сошла с ума. Это было бы ужасно! Увидеть вблизи его зеленые глаза… Да я вцепилась бы в него, и мы превратились бы в хищных птиц, бьющихся между ветвей не на жизнь, а на смерть. Выцарапав ему глаза, я непременно швырнула бы его на землю и бросилась бы сама. Но в следующую минуту я подумала, что так поступать не следует. Перегнувшись с ветки, я приказала:— Стойте!.. Ни с места!..Кямран не обратил внимания на мои слова, даже не удостоил меня ответом. Встав ногами на ветку, он высматривал наверху следующее удобное местечко.— Стойте! — решительно повторила я. — Не то будет хуже!.. Вы ведь знаете, что я — Чалыкушу… Деревья — это мое царство, и я не переношу, когда кто-нибудь вторгается в него.— Какой странный разговор, Феридэ…Действительно, разговор был очень странным.Мне пришлось невольно взять шутливый тон. Приготовившись лезть еще выше, если Кямран не остановится, я сказала:— Вам известно, что я вас просто обожаю! Поэтому будет очень неприятно, если мне вас придется спустить с дерева. Весьма печально, когда молодой человек, читавший пять минут назад любовные стишки, начинает вдруг кричать не своим голосом: «Помогите, помогите!..»Слово «помогите» я произнесла, громко смеясь и подражая голосу Кямрана.— Сейчас мы встретимся! — воскликнул Кямран, не обращая внимания на мои угрозы, и продолжал карабкаться вверх по веткам. Страх сделал его смелым и проворным.Казалось, мы играли на дереве в горелки. Кямран приближался, а я лезла все выше и выше, ветви становились все тоньше и тоньше… Внезапно я подумала, что можно спрыгнуть на забор и убежать. Но тогда я рисковала сломать себе руку или ногу. Тогда не мой кузен, а я сама плакала бы и стонала.Однако ни за что на свете мне не хотелось встречаться с Кямраном на дереве. Пришлось пойти на хитрость.— А нельзя ли узнать, — спросила я, — почему это вам так хочется поговорить со мной?Маневр удался. Кямран сразу же остановился и серьезно сказал:— Мы с тобой шутим, Феридэ, а вопрос очень серьезный. Я боюсь тебя.— Вот как? Чего же тебе бояться?..— Боюсь, будешь болтать.— Разве это не то, что я делаю каждый день?— Боюсь, что на этот раз твоя болтовня будет не совсем обычной…— А что чрезвычайного произошло сегодня вечером?Кямран устал, выбился из сил. Не заботясь уже больше о наглаженных брюках, он сел на ветку. Вид у него был подавленный, унылый, но он все еще пытался шутить.Мне не было жалко Кямрана, просто я не могла его больше видеть и хотела как можно скорей остаться одна.— Успокойся. Поверь мне, бояться нечего. Ступай сейчас же к гостям. Неудобно.— Ты даешь слово, Феридэ?.. Даешь клятву?— Да, и слово и клятву… Что хочешь.— Могу ли я верить?— Мне кажется, надо поверить. Я уже не ребенок.— Феридэ…— Да и откуда мне знать, чего ты боишься? Что я могу разболтать? Я сижу одна на дереве…— Не знаю, но я почему-то не верю…— Говорят тебе! Я уже выросла и стала совсем взрослой. Значит, надо верить. Ступайте, мой дорогой кузен, не волнуйтесь, есть вещи, которые видит ребенок, но молоденькая девушка ничего не заметит. Идите и успокойтесь.Испуг Кямрана, кажется, сменился удивлением, он непременно хотел меня увидеть и упрямо тянул голову вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20