— взволнованно воскликнула Сидони. — Дома я всегда ухаживала за Беби, нашей коровой, и роды принимала, когда она отелилась, а роды были тяжелые, и никто мне не помогал. Я смогу помочь мисс Поул на ферме, вы меня испытайте! Мне кажется, — на ее полудетском личике вдруг показалась очаровательная, по-взрослому мудрая улыбка, — для француза это было бы просто спасением. Уж больно он от меня натерпелся.
Уильям поверх ее плеча бросил взгляд на Рэйчел, подняв бровь и как бы спрашивая ее мнение. Она одобрительно кивнула, и он сказал:
— Можешь приступать прямо завтра. Приходи в коровник к шести утра, я тебя там встречу, и мы вместе обрадуем Эстер. Ну а теперь, — продолжал Уильям, не дав Сидони раскрыть рот, — остается решить, где ты будешь спать. Нельзя тебе ночевать одной в парке, это неприлично для молоденькой девушки.
Сидони покорно наклонила голову.
— Знаю. Я постараюсь…
— Наши конюхи спят вместе с лошадьми прямо в конюшне. Условия, конечно, не ахти, соломенные тюфяки на дощатых рамах и вешалка для одежды, а за деревянной перегородкой спят лошадки. Но зато там тепло и уютно, никто пока не жаловался. Вот я и подумал: не устроить ли нечто похожее в коровнике? Ты бы спала там одна, но я мог бы отгородить что-то вроде комнатки с дверью и замком, чтобы никто тебя не потревожил. А главное, сверху все будет открыто, и тебе не придется задыхаться. Ну а коровы вроде как составят тебе компанию.
Все это Уильям проговорил робко, чуть ли не заикаясь, словно ему было немного неловко оттого, что он так расчувствовался.
— Как вы думаете, миссис Уэйд, можем мы это сделать? Его светлость не будет возражать?
— Вряд ли, мистер Холиок. Не вижу никаких к тому причин.
Стоило посмотреть на зачарованное личико Сидони в эту незабываемую минуту. Она нерешительно подняла руку и коснулась рукава Уильяма Холиока. Рэйчел ее прекрасно понимала.
— Спасибо, — проговорила Сидони тоненьким голоском. — Вы так добры, я просто не знаю, как вас благодарить, сэр.
Уильям тепло улыбался, но и услышав слово «сэр», отеческим жестом похлопал ее по руке и поднялся на ноги.
— Уже поздно. Скоро шесть, так что вам пора отправляться спать, юная леди. И пожалуй, остаток этой ночи вам лучше провести в кровати.
Сидони покорно кивнула.
— Я знаю другое место, — вдруг предложила Рэйчел, и оба они удивленно повернулись к ней. — Там прохладно и просторно, много воздуха и очень высокий потолок. Немного жестковато, но у тебя есть подушка. А Денди составит тебе компанию.
У Сидони от изумления открылся рот, а глаза округлились.
— Где же это, мэм?
Рэйчел улыбнулась.
— Идем, я тебе покажу.
15
Молодая дама, светловолосая, привлекательная, элегантно одетая, с гордой и уверенной осанкой, делавшей ее как будто выше ростом, собиралась покинуть кабинет Себастьяна как раз в тот момент, когда в дверь вошла Рэйчел. Себастьян, явно намеревавшийся проводить посетительницу до самого выхода из дома, остановился на пороге.
— А, это вы, миссис Уэйд!
При этом он послал Рэйчел многозначительную улыбку, явно нацеленную на то, чтобы уничтожить в зародыше чувство, которое сама она, поражаясь и не веря себе, вынуждена была признать ревностью.
— Вы еще не встречались с мисс Дин? Мисс Дин, это миссис Уэйд, моя экономка.
Женщины раскланялись друг с другом и обменялись вежливыми приветствиями. Рэйчел не раз видела Софи Дин в церкви и знала, кто она такая; впрочем, трудно было не заметить в такой небольшой деревушке, как Уикерли, обладательницу ослепительной внешности и уверенной манеры держаться. Рассматривая Софи с близкого расстояния, Рэйчел была поражена девической свежестью ее черт, как-то не вязавшейся с исходившим от нее ощущением деловитости и зрелости.
— Рада познакомиться, миссис Уэйд, — сказала Софи, глядя прямо на собеседницу бесхитростным взглядом ясных голубых глаз. По этому взгляду трудно было судить, насколько искренни ее слова. — Энни… я хочу сказать, миссис Моррелл, рассказывала мне о вас, и я надеялась, что мы когда-нибудь встретимся.
— Как поживает миссис Моррелл? — спросила Рэйчел. — В последнее время я что-то не вижу ее в церкви.
— В последние несколько недель она не совсем хорошо себя чувствовала. Доктор велел ей некоторое время не выходить из дому.
— О! Мне очень прискорбно это слышать.
— Нет-нет, она не то чтобы больна, совсем наоборот; просто… м-м-м… в последнее время ей немного не по себе. А сейчас она чувствует себя гораздо лучше.
— Я очень рада, — горячо откликнулась Рэйчел. — Прошу вас, передайте ей мои наилучшие пожелания, когда увидите ее снова.
Нечто неуловимое в манере мисс Дин сказало ей лучше всяких слов, что Энни Моррелл беременна.
— Да, непременно, — пообещала Софи.
Они попрощались. Себастьян сказал Рэйчел, что через минуту вернется, и вышел из комнаты, чтобы проводить мисс Дин.
Ожидая его возвращения, Рэйчел попыталась как-то примириться с собственными невеселыми мыслями. Увидев Себастьяна в обществе очаровательной Софи Дин, она вынуждена была признать, что выбита из колеи. Дело было не в самой Софи; просто видя Себастьяна в обществе любой другой женщины, наблюдая, как он с ними разговаривает, шутит, улыбается, очаровывает, она чувствовала себя покинутой и несчастной. Такое отношение никак нельзя было назвать разумным: Рэйчел надеялась, что лучше владеет своими чувствами, но оказалось, что она ошиблась. То, что она испытывала, нельзя было назвать ревностью: ревновать можно лишь того, кто тебе принадлежит, а ей принадлежало лишь его преходящее внимание. В настоящий момент она являлась предметом, временно пробудившим его интерес, своего рода объектом опыта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126