Со случайными посетителями она обращается пренебрежительно. Пустое это как будто дело, но иных задевает за живое. Они завидуют тому, за кем так ухаживают, и в свою очередь приглашают банщицу в тайный приют для свиданий.Когда гости наконец разойдутся, банщицы сами моются в ванне и белятся, а тем временем варят себе в чае рис. Положив палочки для еды, они сразу же набрасывают на себя как попало взятое напрокат платье. Слуга зажигает для них фонарь, и они с топотом выбегают на улицу. Ранним вечером они надевают на головы плоские шелковые шапочки, а поздней ночью не покрывают головы совсем.Стараясь ступать тихо, входят в приют для свиданий и сразу же бесцеремонно устраиваются в гостиной.— Здравствуйте, хозяева! Ах, как мне душно, ведь на мне три платья! — и остаются в одном исподнем, сняв с себя даже воротник.— Эй, послушайте, дайте мне чашку воды, да посвежее! Мне сегодня что-то тяжело, как никогда. У нас в крыше нет выхода для дыма, просто сил нет, — пристают они с просьбами без стеснения. Сидят развалясь, как им удобно. Хоть они и простые банщицы, но это уж слишком!Однако когда эти простушки прислуживают гостям за столом, то видно, что и они переняли кое-какие обычаи опытных гетер. К сластям не притронутся, чарочку держат боком, чтобы не налили лишнего. На столе рыбная закуска, и намагаи [127] Мелко нарезанный моллюск, замоченный в соленой воде.

, и яичница, но они позволят себе взять разве только бобов из нисимэ [128] Блюдо из овощей и рыбы, варенных в сое.

да пощиплют кожицу красного перца.Каждый раз, когда до гостя доходит чарочка, потчуют:— Выпейте, пожалуйста, еще! Я подолью. Словом, ведут себя как положено и не осрамятся, если даже позвать их на званый ужин с множеством гостей. Вполне сойдут в случае нужды, если не найдется других гетер. Так люди из Осаки, которые привыкли лакомиться самой отменной рыбой тай, попав в Кумано, рады до смерти, если им в праздник доведется поесть хоть сухой макрели… Но, конечно, от банщиц нельзя требовать того же, что от настоящих гетер. Забава с женщиной из бани похожа на купанье в потоке, который льется, смывая плотскую грязь, и, мутный, утекает куда-то без следа…За ужином банщицы стараются щегольнуть модными словечками, но вдруг слышат звон колокола, возвещающего полночь.— Не пора ли вам уже спать? У нас ведь каждый вечер работа, и мы не из железа сделаны. Устали до смерти, кусок в горло нейдет… — говорят они гостям, но минутой позже слышится стук поспешно придвигаемых столиков, банщицы набрасываются на остаток лапши, и потом скорее в постель. На трех женщин — один полосатый матрац, два холщовых одеяла. Деревянных подставок для голов и то не хватает… Самая убогая постель. Помимо любви, они говорят о постройке канала, о родной деревне, а потом уж обязательно пойдут толки о каком-нибудь актере.В постели руки и ноги у них леденеют, уста испускают страшный храп, а тело свое они бесчувственно отдают на волю мужчин. Отвратительный вид!Недаром поэт сказал, что плотская страсть между мужчиной и женщиной сводится к тому, чтобы обнимать безобразные тела друг друга [129] Слова китайского поэта Су Дун-по.

.И я тоже упала так низко, что стала банщицей и замутила воду своего сердца. Прекрасный веер навевает ветер любви «Глазной лекарь» — написано на вывеске, что висит у входа в дом на углу Четвертого проспекта и Новой улицы в Киото. Там живет одна женщина, которая пользует больные глаза. В окнах снаружи бамбуковая решетка, внутри дома царит полумрак. В саду карликовые горы усыпаны красивыми камнями, привезенными из Нати, цветут ирисы. И, глядя на их причудливо сплетенные корни и яркую зелень листьев, целебную для глаз, сидят, прислонясь к стене, больные женщины. Им строжайше запрещены вино и блуд, не дозволяется даже днем прилечь для сна. Обычными голосами, на разговорный манер, они подражают певцам Какудайю [130] известный исполнитель дэёрури в Киото

или Саёноскэ [131] модный исполнитель песен.

. Двигаются медленно, все переносят терпеливо, как предписывает им лекарша, а чтобы убить скуку, рассказывают друг другу о своей жизни.Одна из них была маклачкой в Муромати. В столицу съезжается множество людей из разных уголков страны для лечения несуществующих болезней. Маклачки сбывают приезжим изделия из крашеного шелка. И замужние, и девицы одинаково белятся, чтобы казаться смазливее, и ухаживают за гостями побогаче. Если гость — человек легкомысленный, маклачка составит ему компанию в выпивке, а после того как гость переспит с ней, он уже не торгуется. Ради наживы эти торговки безбожно присчитывают: например, за пояс, которому красная цена девять моммэ пять бу, заламывают цену в пятнадцать мом-мэ, и покупатель охотно соглашается.А другая больная — торговка нитяным товаром — зазывала гостей в свою лавку с вывеской, главным образом самураев. Тому из них, кто выглядел побогаче, относила покупки на дом, не отказывала и в других услугах. Иногда такой торговке на все руки удается по баснословной цене всучить свой товар: пояс с кистями или плетеный шнур для меча.Была там еще одна мастерица делать краской круги на платье. Такие мастерицы не пристают навязчиво к покупателям, предлагая им свою любовь. Они носят платья благородных цветов: лилового и пурпурного. У них изящный вид и мягкие манеры, точно у порядочной женщины. Всегда находятся мужчины, которые это очень ценят, берут их на содержание и тайно посещают.В конце концов рано или поздно эти потаскушки губят свое здоровье. Чтобы вылечить застарелую дурную болезнь, они пьют настой из корней растения санкирай, но все равно, когда в разгар летней поры льют дожди, они ужасно страдают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39