Желая успокоить ее, Яйцо отобрал несколько кусочков серебра покрупнее, лянов на пять-шесть, и вручил старухе со словами:— Это вам на похороны невестки. Ну а остальное — мне.Между тем уже начало светать, и Яйцо решил выйти во двор поглядеть на бродягу: тот лежал мертвый, кожа на его лице пожелтела. Яйцо снял с него синие матерчатые монашеские туфли и надел их. Затем положил на плечо окованную железом дубинку бродяги и, обернувшись к дому, крикнул:— Эй, почтенная! Не бойся, выходи, помер бродяга. А мне пора уходить.— Не уходите, наставник, прошу вас, — взмолилась старуха.— Это почему?— Да как же, в доме два мертвеца, мне ли, старой, управиться с ними?!— И то верно, — согласился Яйцо. — Ладно, труп бродяги я выброшу на пустырь, ну а дальше решим, что делать.С этими словами он подхватил мертвого за пояс и, точно цыпленка, потащил к роще, намереваясь заодно снять с сосны свой узел с одеждой. Отыскав сосну, Яйцо бросил труп бродяги и собирался было уже лезть на дерево, как вдруг услышал сзади громкие голоса:— Откуда взялся этот монах?! Сам убил человека, а труп решил нам подбросить!..Яйцо обернулся. К нему бежала толпа крестьян — с котомками за плечами, с ножами за поясами, с тесаками в руках. Яйцо полез на дерево за своим узлом. Тем временем крестьяне окружили сосну.— Эй, почтенные, расступитесь! — крикнул им сверху молодой хэшан. — Дайте спрыгнуть. И знайте: я не убивал, а, наоборот, сам наказал убийцу!..Яйцо спрыгнул вниз и сразу же оказался в кольце обступивших его крестьян.— Позвольте узнать, почтенные, откуда вы? — обратился он к крестьянам.— Мы здешние, — отвечали они. — Добывали киноварь в Юаньчжоу, а сейчас домой возвращаемся.— Есть ли среди вас Син Сяо? — снова спросил Яйцо. Из толпы вышел смуглый мужчина невысокого роста.— Я Син Сяо.— Вот, гляди, перед тобой — самый заклятый враг на семь поколений! — сказал ему Яйцо, указывая на труп бродяги.При этих словах Син Сяо зашатался — казалось, в грудь его ударили молотом. Он побледнел и схватил монаха за рукав:— Говори, что случилось?— Боюсь, сейчас ты не поверишь, — отвечал Яйцо. — Дом твой недалеко, пойдем вместе, сам посмотришь. И вы, почтенные, не расходитесь — будете свидетелями.— Не волнуйся, брат Син, — успокаивали его крестьяне. — Мы пойдем с тобой и все выясним.Идя с крестьянами к дому Сина, Яйцо радовался, как лодочник, которому во время бури удалось укрыться в тихой гавани. Крестьяне же испытывали самые противоречивые чувства, близкие к тем, которые испытывают в театре зрители, не знающие, чем закончится пьеса. И только Син Сяо шел к себе домой с тяжелой душой, как тот преступник, который не ждет от суда ничего, кроме наказаний.Однако вернемся к старухе. Как только Яйцо ушел, она укрыла одеялом труп невестки, а сама вышла за ворота, чтобы подождать возвращения монаха. Здесь ее и увидел Син Сяо.— Матушка, — забеспокоился он. — Кого ты ждешь здесь одна у ворот? И где моя жена? Почему ее нет с тобой?— Сыночек! — заголосила старуха, хватая сына за руку. — Что бы тебе вернуться днем раньше! Смотришь, и обошла бы нас беда!.. Женушку-то твою Каменный бродяга порешил...— Как это порешил? Ты что говоришь, матушка?! — вскричал Син Сяо.Он бросился в дом, остальные — за ним. Увидев мертвую жену, Син Сяо склонился над ее телом и громко зарыдал, ударяя себя кулаками в грудь.— Что здесь произошло? — спрашивали люди молодого хэшана.— Погодите, пусть брат Син выплачется, а потом расспросит матушку, — отвечал Яйцо.— Нет, уж лучше вы расскажите, наставник, — попросил Син Сяо. — Матушка моя стара, не ровен час — и перепутать может.И Яйцо рассказал все, что видел сам и что слышал от старухи.— Ты сам виноват! — укоряла сына старуха. — Надо же, поверить бесу, будто у него есть успокаивающее чрево лекарство, и самому привести злодея в дом?! А он тебе и жену загубил, и сына!..— Что теперь убиваться, тетушка?! — успокаивали старуху люди. — Мертвую не вернешь, спасибо, хоть отомстили за нее! Теперь невестка ваша может спать спокойно. А сейчас надо подумать о покойниках — ведь один в доме лежит, а другой — в роще. Лучше сварите рис и накормите наставника. А мы тем временем доложим начальнику уезда; пусть присылает чиновников для расследования.— Мне приходилось слышать, что начальник вашего уезда — взяточник, — вмешался Яйцо. — Стоит ли к нему обращаться? Не лучше ли самим устроить похороны?— Нет, нет, без него нельзя, — возразил Син Сяо.Старуха передала Син Сяо серебро, которое Яйцо дал ей на похороны невестки, и тот с благодарностью поклонился монаху.— Придется и вам, тетушка, отправиться с нами в уезд, — сказали старухе люди. Она безропотно согласилась, и все толпой направились в город.Узнав об убийстве, начальник уезда распорядился провести немедленное расследование. На следующий день к вечеру ему доложили обстоятельства дела, и чиновник объявил решение: «Доводим до всеобщего сведения, что бродячий монах, по прозвищу Каменный архат, совершил тягчайшее преступление. Но поскольку он уже мертв, наказать нам его невозможно. А посему приказываем Син Сяо похоронить его. Что касается хэшана Яйцо, то повелеваем считать его невиновным и от наказания освободить».
Распустив всех по домам, начальник уезда пригласил Яйцо во внутренний зал и, отослав приближенных, сказал ему:— Я намерен послать письмо и подарок своему дяде в Цинъюань, но вот беда — нет надежных людей. Может, вы окажете мне услугу? А когда вернетесь, я вас щедро вознагражу.— Всегда рад вам услужить! — воскликнул Яйцо. — Я ведь человек странствующий, и мне все равно, куда идти.Обрадованный начальник уезда позвал слугу, приказал ему выдать молодому монаху две связки монет и проводить его в храм на отдых, а сам сел писать письмо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154