Инспектор был чертовски зол.
Собственно, дело он сделал: прошел пешком весь тоннель и добрался до массивных ворот, обитых стальными листами. А что делать дальше — не знал! Стучать кулаками в ворота и требовать, чтобы их открыли? Зачем? Или явиться туда во главе полицейского отряда? А может, терпеливо ждать возвращения Гарда? Или идти к нему на помощь каким-нибудь иным, тайным способом? Но нужна ли Гарду эта помощь? И когда? Действовать ли вместе с Честером или держать Фреда в резерве?
У Таратуры не было программы, и это его злило.
Как ни крути, а комиссар, вероятно, все же дал промашку, если так плохо договорились между собой «три холостяка». А тут, как на грех, пропал Честер, и посоветоваться было не с кем. Разумеется, Таратуре и в голову не приходило, что Фреду Честеру тоже не может прийти в голову, если бы он взялся искать Таратуру, что инспектор послетакой поездки может полтора часа проторчать в тире.
Отпустив дюжего парня, притащившего ящик вина, Таратура наскоро принял душ и вышел из номера. Приближалось обеденное время. На секунду задержавшись у соседней двери, за которой жила высокая блондинка, — там не было, кстати, никаких признаков жизни, — инспектор подумал, что, пожалуй, стоит сменить тактику. Если девицаоттуда , ее следует взять на мушку как последнюю возможность прицелиться во врагов Гарда. «Это даже хорошо, — подумал Таратура, — что она из шайки!»
А если нет?
В ресторане, стены которого были сделаны из двойного стекла и наполнены плавающими в морской воде рыбами, инспектор сел так, чтобы видеть всех входящих и выходящих, дабы не пропустить Честера и, возможно, блондинку. Постепенно «аквариум» наполнялся, забегали официанты, заиграла какая-то музыка, и разговор, восклицания, звон бокалов слились в общий нестройный гул, столь характерный для подобных заведений.
Есть не хотелось. Инспектор ограничился двойным стерфордом, холодным клубничным пуншем, порцией черной икры и какой-то мясной ерундой, залитой красным вином. Когда появился Фред, все столики были заняты. Честер, недолго думая, подошел к Таратуре.
— Не возражаете? — сказал он, берясь за спинку стула.
Инспектор кивнул головой в знак согласия: «знакомство» с Честером было необходимо и между тем в данной ситуации выглядело вполне естественным.
— Где ты был? — первым спросил Честер, изобразив на лице равнодушно-вежливую улыбку, более соответствующую словам, звучащим примерно так: «Журналист Честер, позвольте представиться».
— Миллионер Таратура, — судя по виду, ответил инспектор, который на самом деле сказал: — Я был в тире.
«Знакомство» состоялось. Можно было говорить несколько свободней.
— Куда увезли Гарда? — спросил Честер, ничем не выражая своего нетерпения.
— В северную часть острова, — вежливо ответил Таратура. — Там у них что-то вроде резиденции.
— Тебя видели?
— Не думаю. Но что нам делать дальше?
— Что? — искусственно улыбнувшись, сказал Фред. — Великие детективы! Вы бы еще сами надели на себя наручники и заткнули себе рты кляпами!
— Не ори, — нежно улыбнувшись, сказал Таратура, делая вид, что слова собеседника его искренне умилили. — Орать вы все горазды. Что ты предлагаешь?
— Я? — спросил Честер. — Немедленно…
— Очаровательная девушка, не правда ли? — вдруг перебил Таратура, сливая на этот раз в нечто целое и свой вид, и то, что он произнес вслух.
Честер оглянулся. В «аквариум» вошла «блондинка из кордебалета» и, несколько помешкав, присела за столик к мужчине с рыжими бакенбардами. Честер удивился про себя столь неожиданному повороту в разговоре, тем более что Таратура был известным женоненавистником, воистину стопроцентным холостяком.
— Н-да, ничего, — согласился Фред, окинув блондинку равнодушным взором.
— Итак, что ты предлагаешь?
— Немедленно действовать! — произнес Фред.
— Понятие растяжимое, — сказал Таратура. — Что значит «действовать»?
— Если по крайней мере стрелять, то не в тире!
— Что ты имеешь в виду?
— Поднять на ноги местную полицию.
— Нельзя, — твердо сказал Таратура. — Сохранение нашего инкогнито есть гарантия безопасности Гарда. Ты это понимаешь?
— А ты понимаешь, — возразил Честер, — что у них теперь не только Майкл, но и Дэвид?
— Пока мы бессильны.
— Но Гард не сумеет договориться с ними по-хорошему!
— Ты плохо знаешь шефа.
— Я?! Ну, дорогой инспектор…
— Зови меня лучше сеньором.
— Ладно, что предлагаешь ты?
— По крайней мере подождать до утра.
— А утром?
Подошел официант, и Таратура, подмигнув Честеру, кивнул головой в сторону, где сидела блондинка. Честер опять оглянулся. Рыжие бакенбарды безостановочно двигались, блондинка смеялась, она определенно не скучала.
— Сеньор, — мрачно заметил Честер, — вы, кажется, опоздали, или вам придется наращивать бакенбарды.
Когда официант, иронически усмехнувшись, отошел, Фред вопросительно посмотрел на Таратуру.
— Ну, что будет утром?
— Она, — сказал Таратура.
Честер не понял.
— Она, — повторил инспектор. — Она приведет нас к Гарду.
— Ты в своем уме? — серьезно спросил Честер. — Что ты мелешь? Эта блондинка имеет к ним такое же отношение, как я к морским свинкам! Обыкновенная…
— Не торопись. Я в этом далеко не уверен.
Собственно, доводы давно уже были исчерпаны с двух сторон, а голые эмоции являются источником для бесконечного спора.
Когда они, вежливо раскланявшись, покидали ресторан, уговорившись встретиться утром на пляже, блондинки не было. Сопровождаемая рыжими бакенбардами, она удалилась минутой раньше, бросив на Таратуру призывный взгляд из-под прекрасных голубых ресниц.
Весь вечер Таратура не отпускал блондинку далеко от себя, став ее тенью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68