— Ах! Поверьте уж мне на слово; кого вы коснетесь вашей дубинкой, тот навеки избавится от головной боли. Вы его поставили в вечное затруднительное положение. Смотрите, вон те приходят в себя! Пойдем-ка отсюда, пока целы. Хоть и хотелось мне очень вызволить бедную малютку из затруднительных обстоятельств, но теперь, видно, нам не справиться. Гэмет, пробирайтесь к выходу. А где Напасть? Минуту назад я еще видел, как она грызла этих тварей… Ого! Вот она схватилась разом с двумя канальями. Ну, этого я уж не потерплю. Нет! Хоть умру, а ее вызволю! Мужайся, верный друг! За горло его! Души его! Вот так! Теперь пора улепетывать и нам!Квакер крушил направо и налево, и уже пробрался к выходу, где остановился, поджидая Ника.— Сюда, Напасть, сюда! — кричал Ник.— Поторопись! — воскликнул Гэмет. — А то будет поздно. Темнота не защитит тебя от бешеных, хотя и не очень метких ударов этих язычников. Вот и твоя собака.Ник медленно отступал к выходу, отражая карабином мощный натиск врагов. Еще несколько мгновений, и он попал бы в галерею и спасся бегством. Но раздался выстрел, и наш охотник упал. С яростным воем повернулась Напасть, чтобы отомстить за своего хозяина. Желая спасти хоть собаку, квакер утащил ее за собой.С изумительной быстротой Гэмет спешил по подземным переходам. Враги преследовали его, но, действуя беспорядочно, они в тесноте только мешали друг другу. Авраам уже выбрался под открытое небо, а они все еще толпились в темноте подземелья. Две лодки качались на поверхности озера у самого входа. Гэмет вскочил в одну из них и быстро отплыл, сильно налегая на весла. Напасть осталась на берегу, не слушая Гэмета, звавшего ее, и с жалобным воем обнюхивала следы. Затем она стремглав бросилась вверх по крутым утесам и квакер быстро потерял ее из виду. Глава XXVСАУЛ ВАНДЕР Возвратимся к Кенету Айверсону, отыскавшему Саула Вандера на поле битвы. Не видны были раны старого проводника, но бледность лица и слабость голоса достаточно свидетельствовали о его страданиях. Кенет соскочил с лошади и подал ему руку.— О! Какое счастье, что я нашел вас живым, а я с ужасом ожидал обнаружить вас между телами убитых.— Я жив, и только. Но легче было бы умереть, чем выстрадать все, что я выстрадал. Не о своих физических страданиях говорю я. О ней, только о ней и думаю! Не имеете ли вы известий о моей малютке?— Я принесу воды, — ответил Айверсон, отворачиваясь, — жажда мучит вас. Когда вы напьетесь, я вам все расскажу.— Погодите, прежде всего о ней, а потом принесите мне воды. Уверенность в ее безопасности быстрее всего утолит мои страдания.— Я мало что могу вам сказать, потому что сам попал в плен. Когда я оборонял ее, жестокий удар по голове свалил меня с ног. Очнувшись, я обнаружил себя связанным по рукам и ногам в самом скверном положении. Своим освобождением я обязан Волку, который и сказал мне, что ваша дочь спаслась от черноногих; в ту минуту, как я упал, она убежала от них с такой быстротой, что они в ночной темноте не смогли отыскать ее. К несчастью, ничего более я не могу вам сказать.— Бежать в этих диких местах так же опасно, как и попасть в плен. Увы! Что будет делать бедное дитя в этой необозримой пустыне? Если оно избегнет зоркого глаза индейцев, то погибнет от усталости и голода. О, если бы она умела управляться с карабином или отыскивать следы!— Но что с вами? Как вы себя чувствуете?— В плечах и голове жестокая боль. Больше ничего. На черепе — шишки от ударов; много крови потеряно, отчего я сильно ослабел. Понимаете?Кенет бросился к ручью и, по дороге прихватив миску, из которой еще вчера ужинали охотники, зачерпнул воды и принес раненому.— Это хорошо, — сказал Саул, освежившись глотком воды, — даже очень хорошо; но если бы вы отыскали капельку водки во флягах убитых бедняг, так это еще лучше подкрепило бы меня.Кенет не заставил его повторять и, бросившись на поиски, отыскал флягу с виски и удовлетворил желание Саула Вандера. Несколько глотков спиртного действительно восстановили его силы.— Хорошо бы нам уйти подальше от этого места, — сказал Кенет. — Какой-нибудь индейский бродяга может натолкнуться на нас. Кроме того, отряд воинов теперь отыскивает мои следы.— Все это понятно, но сил у меня не хватает, я не могу пошевелиться; я весь изранен, так что вряд ли смогу держаться на лошади и перенести дорогу.— Я имею небольшие познания в хирургии и, если позволите, постараюсь помочь вам. На вашей голове я вижу раны, но, к счастью, неглубокие, кость не тронута.— Они рубили меня своими томагавками, но это дорого им обошлось. Старый Саул не позволил бы им такие вольности, не отплатив тем же, понимаете? Я думал о Розанчике и не жалел ударов. Проклятые валились к моим ногам, как осенние листья. Но что может сделать один против множества?— Плечи ваши покрыты ушибами, — сказал Кенет, внимательно осматривая его, — они били вас что было силы прикладами карабинов.— Вот в этом-то и вся беда! Молотили меня, словно цепом, и не могли пробить башку. Так нет же, и до плеч добрались. О, разбойники! В какой-то миг я думал, что они все мои кости в порошок измельчат. Однако им не досталась честь свалить меня с ног. Хоть это утешительно, понимаете? У меня достало силы забраться в кустарник, и тут уж силы оставили меня, и я потерял сознание.— И вывихов нигде не вижу, — продолжал Кенет свой осмотр.— О! Что тут мудреного? Доктора говорят, что в каждом человеке есть более или менее железа, ну а я нахожу, что все мои кости из чистого железа… Потише, молодой человек, потише! Когда все тело в ссадинах, оно делается весьма чувствительным. Понимаете ли?Кенет обмыл раны, перевязал их, как умел, и обращался со своим пациентом так ловко, что тот вскоре сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95