Теперь все будет зависеть от того, как долго Кие удастся поддерживать существование голема.
Идея отвлечь внимание часовых родилась, когда Точаа объяснил суть мыслительных процессов кериагов, схожих с мышлением термитов. Кия тут же вспомнила, как однажды они с Таем наткнулись на термитник. Был жаркий летний день, и от нечего делать она постучала по одной из стен муравейника длинной палкой, найденной неподалеку. Кия тогда была совсем малышкой, но навсегда запомнила, как термиты все разом, будто единое существо, устремились на защиту своего дома. Она рассчитывала, что и реакция кериагов будет точно такой же.
Но сейчас времени на догадки и раздумья больше не осталось. Она почти не чувствовала под собой пакпака, который во всю прыть мчался по равнине к громаде Ос-Дакара. Все мысли Кии были под землей, внутри созданного ею голема. Она ощущала каждую пядь его плоти, созданной из камней и глины. Его руки были ее руками, его ноги — ее ногами, но вот глаза... С этим оказалось сложнее. Сколь бы ни был искусен скульптор, ему не под силу воссоздать столь сложное устройство, как человеческий глаз. Кия могла ощущать, как вибрирует земля под ногами у кериагов, но глаза голема оставались просто пустыми дырками над зияющим провалом рта. Она была слепа и могла полагаться лишь на осязание, чтобы отыскать врагов. Если голем находился вне поля видимости, она была в состоянии только вслепую отражать сыплющиеся на него удары. И хотя постоянные тренировки помогли ей достичь впечатляющих результатов (тому порукой их битва с Рюичи в лесу и сражение с гвардейцами на рынке в Тасеме), все равно победить в таком бою было невозможно. Но Кия и не надеялась одолеть кериагов. Все, что требовалось, — это задержать их как можно дольше.
На долю Герди остались солдаты, охранявшие стену на вершине плато. Обычно сорванцу без труда удавалось внушать людям, что когда они смотрят на него, то видят кого-то совсем другого; ценой небольшого усилия он мог отвлечь их внимание, создавая в определенной точке нечто вроде слепого пятна и заставляя их забыть о своем существовании, едва лишь они отводили взгляд. Но теперь он был вынужден напрячь свои способности до предела. Ведь ему нужно было сделать невидимкой не только себя самого, но и всех своих спутников. Это оказалось возможным лишь благодаря расстоянию: в глазах часовых всадники выглядели всего лишь крохотными точками, ползущими по равнине. На них легко было не обратить внимания... А вот с кериагами такой фокус не прошел бы, их разум работает совсем иначе, и с ними Герди ни за что бы не справился. Отвлечь солдат и без того стоило ему огромных усилий.
Пакпаки неслись вперед огромными скачками, и подножие плато постепенно приближалось. Отвесные скалы, громадные и угрожающие, с каждым мигом словно бы делались еще выше. До сих пор не раздалось ни одного тревожного возгласа на стене, не показалась ни одна паукоподобная черная фигура, но все то и дело тревожно косились на Кию, гадая, справится ли она. Никто не знал, что происходит сейчас по другую сторону Ос-Дакара и сумеет ли Кия продержаться достаточно долго, пока отряд не окажется в безопасности.
Безопасность... Весьма относительное понятие в таком месте. Кия ощутила удар зазубренного копья кериага, пронзившего ногу голема. Хотя физической боли это ей причинить не могло, она все же содрогнулась от неприятного ощущения и стремительно выбросила огромную руку к тому месту, где должен был находиться враг. Наградой ей был громкий хруст и ощущение ломающегося хитина под мощным кулаком голема. Кериаг отлетел в сторону и больше не шевелился.
Но врагов было слишком много. Они карабкались по телу голема, копошились на нем, раз за разом пронзая его своими гайр-болга. Кие с каждым мгновением становилось все труднее удерживать контроль над своим созданием. От голема то и дело отваливались куски, и ей приходилось вновь присоединять их обратно. Она заставляла его отчаянно размахивать руками, порой попадая в цель, но чаще промахиваясь, в то время как удары противников становились все более частыми и болезненными.
И вдруг — вспышка ослепительной боли. Не от голема, но от собственного тела. Сосредоточенность Кии мгновенно испарилась, и на другом конце равнины гигантский голем развалился на части, рухнул горой грязи и глины, погребая под собой кериагов.
Сперва она не могла понять, что происходит, ощущая лишь резкую боль с одной стороны. Отчаянно ныли рука, бедро и щека... Но вот наконец разум и зрение объединились, и она поняла, что происходит. Кия лежала на земле. Рядом бился в судорогах, стонал и скулил раненый пакпак, его хвост с силой стучал о землю. Элани отчаянно кричала:
— Помогите ему! Помогите!
Рюичи склонился над сестрой, спрашивая, все ли в порядке. Точаа и Герди по-прежнему сидели в седле, пристально и настороженно оглядывая окрестности. Краем глаза она заметила, что Хоши спрыгнул на землю, с выражением мрачной решимости на лице снял с пояса двуручный молот, которым пользовался как оружием, и замахнулся. Элани пронзительно завизжала. Кия зажмурилась изо всех сил, когда послышался отвратительный чмокающий звук, с каким молот обрушился на стонущего пакпака.
— Дядя Хоши! Ты его убил! — сквозь слезы закричала Элани.
— Он сломал лапу. Все равно ему было не выжить. Так я и знал, что не стоило вести его в поводу, — невозмутимо отозвался гигант.
— Сестренка! С тобой все в порядке? — как заведенный твердил Рюичи.
— Я потеряла голема, — спокойно сказала она, а затем, ощутив внезапный прилив сил, вскочила на ноги. Похоже, падение с пакпака не слишком повредило Кие:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71