Что касается Кии, то ей вообще, похоже, ни до чего не было дела.
Но Рюичи, ошеломленный и изнемогающий от усталости, был не в силах справиться с потоком новых впечатлений. Ему хотелось только одного: немного передохнуть. Если бы он мог остаться в одиночестве, привести мысли и чувства в порядок... и хоть чуть-чуть поспать! Он уже сам толком не понимал, что говорит и что делает; ему настоятельно требовалось дать отдых измученному разуму. Словно какой-то неумолимый поток нес их с сестрой вперед, все дальше и дальше, не давая времени ни одуматься, ни опомниться. Однако они были настолько измучены горем и так устали, что даже не пытались сопротивляться и задавать вопросы. У них попросту ни на что не осталось сил. Но неужели этому кошмару так и не будет конца?!
Они пробирались все дальше по хаотично застроенному городу, под жаркими лучами заходящего солнца. Хоши, похоже, прекрасно знал, куда направляется, но Рюичи не мог и вообразить, каким образом человек способен находить дорогу в столь запутанном лабиринте. Через некоторое время они начали подниматься по крутым узким улочкам, карабкающимся по склону горы и вьющимся бесконечной спиралью подобно змее, кусающей себя за хвост. Оглушенный кипением жизни вокруг, Рюичи почти полностью отключился от происходящего и толком не видел, куда идет. Он мог лишь тупо переставлять ноги.
Он понятия не имел, сколько прошло времени, но вот улица, по которой они шли, сделала резкий поворот и неожиданно превратилась в туннель, углублявшийся прямо в сердце горы. Очутившись в этом высоком, грубо вырубленном в скалах проходе, Рюичи испытал облегчение: здесь больше не было палящих солнечных лучей и его никто не толкал со всех сторон. Воздух в туннеле оказался куда прохладнее, а людей куда меньше. По обе стороны прохода тянулись бесконечные ряды гладких металлических дверей, на каждой из которых красовался порядковый номер. Яркий дневной свет сменился оранжевым свечением огненных кристаллов, на равных промежутках вделанных в стены.
— Здесь живут те, кто не может себе позволить роскошь селиться снаружи, — сообщил Хоши.
Проход в скалах то и дело раздваивался, разветвлялся и раздваивался вновь, а Хоши вел их все глубже и глубже в недра горы. Похоже, он определял направление с помощью надписей, вырезанных на каменных столбах, что были установлены на каждом пересечении туннелей, но Рюичи не видел, что там написано, и слишком устал, чтобы подходить ближе. Наконец они остановились перед дверью, неотличимой от всех прочих, если не считать номера. Хоши пошарил в замочной скважине и извлек наружу тончайшую полоску желтого шелка.
— Калика была здесь, — сообщил он своим спутникам. — Мы в безопасности.
С этими словами он достал большой тяжелый ключ и, отворив замок, провел гостей внутрь.
Дом, если так его можно назвать, состоял из нескольких проходных комнат, расположенных под странными углами друг к другу. Узкие коридоры вели в соседние помещения из просторной центральной комнаты, причем некоторые покато шли вверх, а другие — вниз. Все комнаты оказались очень замусорены: валялись части каких-то механизмов, ящики, книги и непонятные предметы, о назначении которых Рюичи даже не пытался гадать. Толстые черные трубы, по которым шел горячий пар, отапливали помещение, насыщая воздух влагой. От них исходило негромкое шипение.
Хоши торопливо обошел комнаты одну за другой, чтобы убедиться, что здесь никого нет. Затем он запер входную дверь. Убежище заполнил неяркий оранжевый свет.
— Калика вернется, когда все для вас устроит, — заявил Хоши. — А пока, думаю, вам следует немного поспать.
Он провел Кию и Рюичи по короткому наклонному туннелю в крохотную комнату, где не было иной мебели, кроме двух грубо сколоченных лежанок. Впрочем, Рюичи этого оказалось достаточно. При одном взгляде на кровать у него начали слипаться глаза. Усталость и сердечная боль нахлынули вновь, угрожая захлестнуть его с головой и толкая во мрак беспамятства. Он рухнул на ближайшую постель и заснул прежде, чем голова коснулась подушки.
— С ним все в порядке?
— Ему многое пришлось пережить.
Голоса. Он лежит на чем-то мягком. Ах да, это кровать...
— Им нужно время. — Голос Хоши. — Нельзя рассчитывать, что после всего случившегося они быстро придут в себя.
— Ты уже сказал им? — второй голос был женским. Но это не Элани. Кто-то постарше.
— Насчет их отца? Все, что мог. Ты меня знаешь: в словах я не силен. Это твой дар, а не мой.
— А насчет Элани?
— Пока нет. Думаю, лучше это сделать тебе.
Рюичи смутно чувствовал, что эти двое обсуждают нечто очень важное и притом близко его касающееся, но разум отказывался сосредоточиться, а мягкая постель вновь неумолимо затягивала в сон.
— Мне очень жаль, что такое случилось с твоими конюшнями, — донесся все тот же женский голос. — Насколько я понимаю, королевские гвардейцы там камня на камне не оставили.
— Нам всем приходится чем-то жертвовать, — сдержанно отозвался Хоши. — Это было неплохое прикрытие, но драконий заводчик из меня никакой. Бенто брал на себя большую часть работы.
Наступило долгое молчание. Затем вновь женский голос:
— Ты думаешь, они захотят присоединиться к нам? У Таками, когда ты привел его сюда, похоже, такого желания не возникло.
Вздох. И опять заговорил Хоши:
— Ничего не могу сказать тебе, Калика. Но Таками больше нет в живых. Прошу тебя, не напоминай этим двоим о брате.
— Не буду. — Она помолчала. — Когда мы сможем перевезти их в Гар Дженну?
— Дай им хотя бы пару дней, чтобы прийти в себя. Прошу тебя, Калика.
— Здесь небезопасно. Я не могу поручиться даже за это убежище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71