Настанет день, и он будет носить шапку целиком из выдры.
Обладатель выдровой шапки подошел к милиционерам и показал удостоверение. Хотя он и не был в форме, милицейский офицер отдал ему честь. Затем человек прошел в здание посольства, подошел к американским охранникам из корпуса морской пехоты и передал им конверт. Потом четко повернулся и зашагал к поджидавшему автомобилю. Милиционеры снова козырнули ему вслед.
– Ну, что нового? – поинтересовался посол. Он не отрывал глаз от стола, знакомясь с телеграммами из Вашингтона, поступившими ночью.
– Новости очень плохие, – ответил Таглиа. Посол поднял глаза:
– Неужто хуже того, что собираются сделать эти дуроломы из конгресса?
– Может, и хуже.
Таглиа передал послу официальный документ. В верхней части листа бумаги выпуклыми буквами написано по-русски: «Министерство иностранных дел Союза Советских Социалистических Республик».
Посол медленно прочел текст, затем перечитал еще раз.
– Вот так дела! Меня стоит отправить к черту на рога, – сказал он и снова углубился в текст. – Что вам известно сверх того, что здесь написано?
– Ничего, сэр.
– Так-так. Они пишут очень сжато. Отправляйтесь к ним и разузнайте все поподробнее. Возьмите с собой кого-нибудь.
– Может, заместителя Хатча?
– Ни в коем случае. Для этого шпион не годится. Ради чего ему светиться и давать им шанс опознать еще одного человека из ЦРУ? Возьмите Мартина. Он же приятель Хатчинса.
Он опять взглянул на текст и стал читать вслух:
– С сожалением сообщаем Вам… еще бы не сожалеть… сожалеем, что лицо, непредумышленно убитое… непредумышленно убитое – скажут же… опознано как сотрудник Вашего посольства, атташе по вопросам сельского хозяйства господин Чарльз Хатчинс. Просим Вас подтвердить… так, так… личность… так… обстоятельства этого дела расследуются… мы, конечно же, проинформируем Вас… Что это значит, Ролли? Неужто они думают, что мы залезем на эту телегу, полную дерьма? Отправляйтесь туда и, как только вернетесь, сразу же ко мне. Слышите?
Заместитель посла Ролли Таглиа был итальянским техасцем – итальянцем по происхождению, а техасцем по случаю, как он любил говорить, по тому случаю, что его отец, житель Филадельфии, служил во время войны на флоте. Однажды он оказался в увольнении на берегу в Галвестоне и повстречал там техасскую красавицу, которая вовсе не горела желанием поселиться в местах, где выпадает снег. Поэтому Ролли родился и вырос на берегах Мексиканского залива. Своим назначением в Москву он не был обязан земляку-послу. Ему исполнилось сорок пять, а из них двадцать лет он находился на дипломатической службе и получил назначение в Москву задолго до приезда нынешнего посла – хотя оба и любили повторять, что техасец техасцу вреда не сделает.
Ролли прекрасно знал итальянский язык, но не перенял ни слова от своего отца, который и без того намучился, познавая техасский говор, чтобы разговаривать с женой, не знавшей итальянского и не желавшей его знать.
Ролли основательно изучил итальянский самым легким способом – в постели с итальянкой, когда выходил в увольнение на берег в Неаполе, где прослужил на флоте всю вьетнамскую войну. Тепло Средиземноморья так пришлось ему по душе, что, демобилизовавшись, он поступил на службу в госдепартамент, который быстренько дал ему первое назначение в посольство в Москве вместо теплых краев. Он выучил русский язык – хотя, к его сожалению, и не в такой приятной обстановке, в какой познавал итальянский. После учебы на курсах госдепартамента он еще два года проработал в том же посольстве под неустанной опекой чопорной рыжеволосой женщины, гораздо старше его. Она была родом из Толедо, штат Огайо, а в посольстве работала секретаршей у торгового атташе. Она испытывала непреодолимое предубеждение к итальянцам, которое, применительно к их отношениям, было совершенно необоснованным. Вследствие этого он все еще не завязал близкого знакомства с москвичками, что, безусловно, помогло бы ему совершенствоваться в языке. С другой стороны, он достаточно хорошо знал и русский язык, и самих русских, чтобы считать, будто понимает весь тот треп, который, как он думал, слышит от заместителя министра иностранных дел СССР.
– Примите, пожалуйста, соболезнования нашего правительства в связи с трагическим инцидентом, – произнес заместитель министра иностранных дел.
Хотя замминистра не держал перед собой шпаргалки, он выражал соболезнование заученно, как будто читал его с листа.
– Для вас это, должно быть, тяжкий удар, – продолжал он, – Но и для нас тоже. Мы очень сожалеем, что случаются подобные инциденты, хотя, конечно же, они не характерны для нашего общества. Мы сожалеем и о том, что в инцидент вовлечены иностранные граждане. Заверяю вас, что наши государственные органы предпринимают все усилия к тому, чтобы преступники предстали перед правосудием. У нас есть предварительные сообщения из МВД и КГБ, с которыми мы вас ознакомим. Мы, конечно же, хотели бы, чтобы вы произвели опознание тела, хотя у нас и нет причин сомневаться в его личности: милиция подтвердила, что убитый – ваш атташе по сельскохозяйственным вопросам. Кроме того, нужно решить вопрос о перевозке тела, что будет сделано, конечно, самым удобным для вас образом.
– А в каком состоянии тело? – уточнил Таглиа.
– Причиной смерти стала ножевая рана, поразившая сердце. Другими словами, убитый не был изуродован при нападении.
– В таком случае мы можем полагать, что на теле нет других ран или порезов?
– Мне сообщили лишь, что при нападении убитый не получил больше тяжелых ран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116