- Слышал, как ты сейчас отчитывал юношу Уонно. "Важно то, что если
сложить XVI и XIX, XXXVI не получается"... А потом: "Мне тогда было
двадцать шесть; значит, четыре года тому назад... Я насчитал восемьдесят
одну... Еще немного, Ганиль, и ты бы начал _в_ы_ч_и_с_л_я_т_ь_.
Ганиль нахмурился, и рука его, непроизвольно поднявшись потерла шрам,
светлевший у него на виске.
- Да ну тебя, Миид! Даже непосвященные различают IV и XXX!
Миид чуть заметно улыбнулся. Он уже держал в руке свою палку для
Измерений и рисовал ею на пыльном полу Окружность.
- Что это такое? - спросил он.
- Солнце.
- Правильно. Но это также и... знак, знак, который обозначает. Ничто.
- Ничто?..
- Да. Его можно использовать, например, в таблицах вычитания. От II
отнять I будет I, не так ли. Но что останется, если от II отнять II? - Он
помолчал. Потом постучал палкой по нарисованному на полу кругу. -
Останется это.
- Да, конечно, - Ганиль не отрываясь глядел на круг, священный образ
Солнца, Скрытого Света, Лица Бога. - Кто хозяева этого знания?
Священнослужители?
- Нет, - Миид перечеркнул круг "Иксом". - Вот этого - да, они.
- Тогда чье... кто хозяева знания о... знаке, который обозначает
Ничто?
- Да нет у него хозяина - или, скорей, хозяева все. Это не Тайна.
Ганиль изумленно сдвинул брови, Они говорили вполголоса, стоя почти
вплотную друг к другу, словно обсуждая промер, сделанный Палкой для
Измерений.
- Почему ты считал звезды, Ганиль?
- Мне... мне хотелось знать, Я всегда любил счет, числа, таблицы
действий. Поэтому я и стал Механиком.
- Да. Теперь: тебе ведь уже тридцать, и уже четыре месяца как ты
Мастер. Задумывался ты когда-нибудь - Ганиль, что если ты стал Мастером,
это значит: в своей профессии ты знаешь все? Отныне до самой смерти тебе
уже не узнать ничего больше. Больше просто ничего нет.
- Но Главные...
- ...знают еще несколько тайных знаков и паролей, - перебил, его Миид
тихим и ровным голосом, - и, конечно, у них есть власть. Но в своей
профессии они знают не больше, чем ты... Ты, может, думал, что им
разрешено _в_ы_ч_и_с_л_я_т_ь_? Нет, не разрешено.
Ганиль молчал.
- И однако, Ганиль, кое-что еще узнать можно.
- Где?
- По ту сторону городских стен.
Прошло немало времени, прежде чем Ганиль заговорил снова: - Я не могу
слушать такое, Миид. Больше не говори со мной об этом. Предавать тебя я не
стану.
Ганиль повернулся и зашагал прочь. Лицо его искажала ярость. Но
огромное усилие воли понадобилось для того, чтобы обратить эту ярость,
казалось бы, беспричинную, против Миида, человека столь же уродливого
духом, сколь и телом, дурного советчика и прежнего, ныне утраченного
друга.

Вечер оказался очень приятным: веселье било из Ли ключом его толстая
жена обращалась с Ганилем как с родным сыном, а Лани была совсем кроткой и
сияла от радости. Юношеская неуклюжесть Ганиля по-прежнему вызывала в ней
непреодолимое желание его поддразнивать, но, даже поддразнивая, она как
будто просила его о чем-то и еду уступала; казалось, еще немного - и весь
ее задор превратится в нежность. В какой-то миг, когда она передавала
блюдо, рука ее коснулась его руки. Вот здесь, на ребре правой ладони,
около запястья, одно легкое прикосновенье - он помнил это так ясно!
Сейчас, лежа в постели в своей комнате над мастерской, в кромешной темноте
городской ночи, он застонал от переполнявших его чувств, ухаживанье - дело
долгое, протянется месяцев восемь, самое меньшее, и все будет развиваться
очень медленно и постепенно - ведь речь, как-никак, идет о дочери
Главного. Нет, думать о Лани просто непереносимо! Не надо про нее
думать... думай... про Ничто, и он стал думать про Ничто. О круге. О
пустом кольце, сколько будет 0, умноженное на I? Столько же, сколько 0,
умноженное на II. А если поставить I и 0 рядом... что будет означать I0?

Миид Светлокожий приподнялся и сел в постели; каштановые волосы,
падая на лицо, закрывали его голубые глаза, и он, откинув их назад,
попытался разглядеть, кто мечется по его комнате. Сквозь окно пробивался
грязно-желтый свет раннего утра.
- Сегодня День Отдыха, - проворчал Миид, - уходи, дай мне спать.
Неясная фигура воплотилась в Ганиля, метание по комнате - в шепот.
Ганиль шептал:
- Миид, посмотри!
Он сунул Мииду под нос грифельную доску:
- Посмотри, посмотри, что можно делать этим знаком, который
обозначает Ничто!
- А, это, - сказал Миид.
Он оттолкнул Ганиля с его грифельной доской, спрыгнул с постели,
окунул голову в ледяную воду в тазу, стоявшем на сундуке с одеждой, и там
ее подержал. Потом, роняя капли воды, он вернулся к кровати и сел.
- Давай посмотрим.
- Смотри, за основу можно принять любое число - я взял XII, потому
что оно удобное. Вместо XII, посмотри, мы пишем 1-0, а вместо ХIII - 1-1,
а когда доходим до XХIV, то...
- Ш-ш!
Миид внимательно перечитал написанное. Потом спросил:
- Хорошо все запомнил?
Ганиль кивнул, и тогда Миид рукавом стер с доски наполнявшие ее
красиво выписанные знаки.
- Мне не приходило в голову, - заговорил он опять, - что основой
может стать любое число, Но посмотри: прими за основу Х - через минуту я
объясню тебе почему - и вот способ сделать, все легче. Вместо Х будет
писаться 10, а вместо XX - 20, но вместо XXII напиши вот что, - и он
написал на доске "22".
Ганиль глядел на эти два знака, как зачарованный, Наконец, он
заговорил каким-то не своим, срывающимся голосом:
- Ведь это.
1 2 3 4 5 6 7