Они ели мексиканские блюда и запивали пивом; наконец, после кофе, Паркер приступил к делу:
— Теперь мы поговорим о Джордже Уле.
— У тебя есть спички? Он дал ей прикурить, и она заслонила горящую спичку в его руке своей ладонью.
— М-м, спасибо, — сказала она, улыбнувшись ему сквозь дым и колеблющийся свет свечей. — У тебя сильные руки. И еще ты жутко упертый. Джордж — это единственное, что тебя интересует?
— Только сейчас, — ответил Паркер, подумав, что ему следует поддержать ее игру хотя бы немного. Он не хотел, чтобы она замкнулась.
— Не знаю, какие у тебя претензии к Джорджу, — начала она, глядя в пепельницу, — но у меня их полно.
— Я не стану совать нос в твою личную жизнь, — сообщил Паркер, обрывая заранее долгую грустную историю. — Я просто хочу его найти.
Она взглянула на него и слегка нахмурилась. Кокетничая, она даже хмурилась игриво; свечи и сигаретный дым сделали плаксу в ней совсем незаметной. Только вот голос...
— Я не видела его уже год, — повторила она. — Честно. Даже больше года.
— Ты же неплохо его знала.
— Неужели это было со мной! — Она презрительно скривила губы.
— Так что ты встречалась с людьми, которых он знал, с его друзьями.
— У таких, как Джордж, — заявила она, — не бывает друзей. Только люди, которых он использует.
— Возможно. Но некоторые все же считают себя его друзьями. У каждого из нас есть человек, считающий тебя другом.
Она пожала плечами и стряхнула пепел.
— Полагаю, ты прав.
— И это как раз те, кто может сказать, где его найти. Но я до сих пор не имею понятия, где найти их.
Она коротко взглянула на него, в самой дубине ее глаз притаилось страдание.
— А откуда ты узнал обо мне?
— От женщины по имени Грейс Вайс. Это имя, очевидно, ничего ей не говорило.
— И кто же она такая?
— Жена одного малого, с которым знаком Джордж.
— А как она могла узнать про меня хоть что-нибудь?
— Это мне неизвестно. Нытик начал потихоньку выползать на поверхность.
— Не очень-то приятно сознавать, что какие-то люди судачат про тебя. Люди, о которых я даже не слышала.
— Она сказала только, что ты была знакома с Джорджем. И все. А если ты была с ним знакома, ты должна знать кого-то из его приятелей.
— Допустим.
— Кого же все-таки?
Она уже настроилась порассуждать о том, как несправедливо, когда незнакомые люди говорят о ней, но, хоть и неохотно, решила-таки принять во внимание вопрос Паркера.
— Наша связь продолжалась довольно долго. Но тем не менее мы с Джорджем никогда не были по-настоящему близки.
Он просто использовал меня — так же, как остальных. Он никому не позволял приблизиться к нему.
Позволить ей завести любимую пластинку Паркер не мог и попробовал вернуть ее к теме:
— Но ты все же знала кого-то из его знакомых?
— Ну, был, например, такой Хоуи.
— Хоуи? Ты его фамилию помнишь?
— Что-то итальянское. Дай подумать. Звучало похоже на кофе, этот растворимый, знаешь? Как его, эспрессо. Прогресси — вот его фамилия! Хоуи Прогресси.
— И где он живет?
— А, где-то в Бруклине. У него там гараж. Они с Джорджем чокнулись на этих машинах. Хоуи участвует во всех «скачках всмятку» на Айленде. Знаешь эти штуки?
— Нет. «Скачки всмятку»?
— Куча психов залезают в битые машины, съезжаются вместе и начинают врезаться друг в друга. Считается, что это полный улет, но, если честно, я никогда не видела в этом ничего особенного. Мы с Джорджем ходили туда пару раз, и мне показалось, это было просто погано. Все вокруг орут, воют, улюлюкают, а чокнутые посередине налетают друг на друга. Машина, что остается на ходу до конца, считается победителем. Ну разве не гадость? А еще спрашивают, есть ли в нашей стране извращения. Bay!
— И Хоуи Прогресси гоняет на этих «скачках»?
— Всю дорогу. Он никогда не выигрывает, но ему и не надо, по-моему. Нравится нападать, сталкиваться с другими. Они с Джорджем дружили какое-то время. А сейчас не знаю.
— Но его адреса у тебя нет?
— Где-то в Бруклине. — Она пожала плечами. — Думаю, можно посмотреть в телефонной книге.
— Хорошо. Кто еще?
— Была еще какая-то Барри, с которой они иногда встречались. Я ее никогда не видела. Она перебралась в Вашингтон или куда-то еще.
Вашингтон? Это возле Александрии. Улу хватило бы пары часов, чтобы добраться до Персона. А сколько времени потребовалось Персону, чтобы передумать и позвонить Улу?
— И кто она такая? — спросил Паркер.
— Я не знаю. Слышала только, что такая есть. Ни фамилии, ничего. Помню, как-то Ул с Хоуи болтали про эту Барри и хихикали как сумасшедшие. Потому что у них, видишь ли, был секрет. Они знали Барри, а я нет. Считалось, что это смешно.
— Выходит, Хоуи знает Барри, верно?
— Конечно. Они тогда очень потешались над ней.
— Кто-нибудь еще?
— Был еще полицейский. Я его тоже не видела, но Джордж с ним встречался иногда. У них завелись какие-то общие дела. Но какие — понятия не имею.
— Как его звали?
— Думпке или Друмпке. Дугальд? — Она нахмурилась, потирая лоб указательным пальцем. — Думек! — воскликнула она. — Точно, Думек!
Она произнесла «Думек» по буквам.
— Это фамилия. А имя?
— Имени не знаю. Джордж всегда звал его «Командир Думек». Например: «Мне надо повидаться с Командиром Думском». Постой, я его видела как-то раз. Мы ходили в кино, в «Нью-Йоркер», знаешь? На Бродвее. А когда возвращались, возле пожарного крана стояла полицейская машина. Водителя не было, а справа сидел коп, высунув в окно руку. Когда мы проходили мимо, он помахал нам и крикнул: «Хай» Джордж". Джордж крикнул «Хай» в ответ, но я не помню имени, которое он назвал. А после сказал, что это и есть Командир Думек. Я не смогу его описать, ничего особенного — просто коп в полицейской машине вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40