Клифтону казалось, что и мальчик, и собака — призраки, вынырнувшие из прошлого. Потому что и собака-то была точно такая же, как старый верный Бим, — ублюдок с отвислыми ушами, выдающимися суставами, слишком большими лапами и узловатым хвостом-дубинкой.Клифтон разглядел все это, пока подходил, улыбаясь. Мальчик не шевелился, но не спускал с него глаз, крепко сжимая в руке палку, а собака всем тощим телом прижималась к своему хозяину, как бы защищая его. Подойдя ближе, Клифтон заметил и другое: у собаки все ребра можно было пересчитать, а глаза блестели голодным блеском, и мальчик был худее, чем следовало бы. Курточка его висела клочьями, штанишки обтрепались внизу. В широко открытых, странно взрослых, но красивых голубых глазах было то же полуголодное, полузапуганное выражение, что и у собаки.— Алло! Вы там… с собакой! Что, вода по-прежнему течет?— Еще бы! — отозвался мальчик. — Все течет. Мы прочищаем, если засоряется, — я и Бим.— Ты и кто?— Бим. Собака моя, эта вот.Клифтон удивленно глянул на него.— Ты и Бим! Уж не зовут ли тебя Клиф?Мальчуган удивленно глянул на него.— Нет. Меня зовут Джо. Что это у вас в мешке?— А откуда ты взял это имя — Бим — для своей собаки?— Там вон, на дереве вырезано! Ножом, наверное. А любопытный у вас мешок!Клифтон отвернулся на мгновение. Отсюда видно дерево, в ласковой тени которого он зарыл Бима. Все воскресенье после обеда проработал, вырезывая эпитафию другу. Мать помогала ему и утешала, когда он плакал. Ему было десять лет тогда — значит, тому уж двадцать восемь лет.— Да, жизнь сна короче! — шепнул он про себя.Мальчик осматривал мешок.— Что там у вас в мешке? — снова спросил он. — На солдатский мешок смахивает.— Солдатский и есть, — подтвердил Клифтон.Голубые глаза расширились.— Так вы солдат?— Был солдатом.— И… и людей убивали?— Боюсь, что — да, Джо.У мальчугана дыхание перехватило. Бим с опаской обнюхал незнакомца. Клифтон ласково потрепал его по голове.— Алло, Бим, старина! Доволен, что я вернулся?Пес лизнул ему руку и помахал хвостом.— Почему — вернулся? Разве вы бывали здесь раньше?— Еще бы! Я мальчиком жил в этой куче камней, Джо. Тогда это был дом. Я в нем и родился. И была у меня собака Бим. Она околела, и я зарыл ее там, под деревом, а на стволе вырезал ее имя.Мальчуган бросил свою шляпу на землю подле рюкзака.— Что у вас в мешке? — снова спросил он.Клифтона осенило.— Там у меня ужин, — сказал он. — Думаешь, домашние твои не рассердятся, если вы поужинаете со мной — ты и Бим? Как бы не втянуть тебя в беду? Бывало, стоило мне опоздать к ужину, как отец направлялся к тому кусту сирени, выламывал прут…— У меня нет никого, — торопливо перебил его Джо, как бы отвергая заранее все возражения. — Мы остаемся. Нам даже лучше держаться подальше, если старик Тукер дома, — правда, Бим?Бим одобрительно помахал хвостом, не сводя голодных глаз с мешка, который Клифтон медленно развязывал.— Нет никого? Как так?— Померли, должно быть. Тукеру меня отдала община. Старик сам не то чтоб очень злой, а вот миссис его — беда! Оба терпеть не могут Бима. Он в дом и не показывается — бродит по опушке, поджидая меня. Ну, я и тащу ему, что удается припрятать. Знатный котелок у вас, да-а?Клифтон достал свою алюминиевую посуду — кастрюльку, кофейник, тарелки, кружки, ножи и вилки — и на минуту задержался, прежде чем развернуть другой сверток. Бим вдруг весь застыл и вытянул длинную шею, принюхиваясь.— Мясо! — воскликнул мальчуган. — Бим почуял. Мясо или курятину — он за милю узнает. Берегитесь, не то утянет. Он — ой-ой, как охоч до мяса!Клифтон вытянул две большие луковицы, кусок колбасы, полхлеба, разрезанного на сандвичи, четыре апельсина и банку повидла. Он рассчитывал, что этого запаса, вместе с полутора фунтами свежего перемолотого мяса, ему хватит на ужин и на завтрак.Он улыбнулся Джо, глаза которого становились все круглее по мере появления каждого нового яства. Одной рукой мальчуган судорожно вцепился в загривок Биму.— Берегите колбасу! — ахнул он. — Бим ужас как охоч!Клифтон протянул ему веревочку.— Привяжи-ка пока Бима, — посоветовал он. — Колбасу мы отдадим ему целиком, но пусть подождет и покушает одновременно с нами. Как подобает джентльмену. А теперь — позаботься о топливе, Джо. У нас будет пир горой!Он поднялся и смотрел на то, как Джо тащил упиравшегося Бима к ближайшему дереву, и вдруг почувствовал, что в нем самом произошла изумительная перемена. Исчезло удручавшее его весь день сознание своего одиночества. Исчезло острое ноющее чувство, с каким он несколько минут назад смотрел на развалины того, что было некогда его домом. Тяжесть свалилась с души, и все вокруг представилось в новом, чудесном свете. Лягушки славословили великолепный закат; на старом дубе резвилась красная векша со своей подругой; из лесу несся глухой, знакомый шум жизни. Сердце его забилось сильнее. Он поднял голову и глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух.Потом перевел глаза на мальчика с собакой — и понял: эту перемену вызвали они.Он начал собирать сухие ветки, тихонько насвистывая. Джо поспешил ему на помощь; глаза мальчугана так и горели, и голос вздрагивал — чудесное приключение! Бим же, испустив один горестный вопль, уселся на земле, выжидая, как истый стоик.Тонкий столбик дыма потянулся к пылающему небу.Почувствовав себя на товарищеской ноге с новым знакомым, мальчуган засыпал его инквизиторскими вопросами:— Вас как зовут?— Клифтон Брант. Можешь звать меня дядя Клиф.— Есть у вас собака?— А вот ты назвал свою по имени моей старой собаки, — значит, твой Бим принадлежит мне наполовину.— У вас тут родные?— У меня, как и у тебя, Джо, нет никого на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52