Если ветер будет с севера, «Язычник» сразу ляжет фордевинд. Если, наоборот, ветер будет южный, я поведу яхту, лавируя от одного берега канала к другому. Несмотря на отсутствие опыта, я надеялся вывести яхту в океан при любом ветре.
Час отплытия приближался. Наступило двадцать пятое мая, суббота. С юга дул легкий ветер. Мое суденышко и я сам были в полной готовности.
В шесть утра я уже вышел на палубу, так как намеревался пройти канал прежде, чем появятся другие яхты. Я не хотел, чтобы люди видели мои первые попытки справиться с парусами и румпелем. По той же причине я отказался от пробного плавания по заливу. Знатоки в форменных фуражках, развалившиеся в креслах около яхт-клуба, обрушили бы на меня целый поток «соленых» острот при любом маневре, не соответствующем их аристократическим спортивным приемам.
Втащив наверх маленький ялик, я закрепил его у правого борта рядом с рубкой, снял чехлы с парусов, освободил фалы и шкоты. Потом я завел мотор, и винт начал медленно вращаться. Тогда я побежал на нос и стал возиться со скобой, прикреплявшей якорную цепь к бриделю буя. Через несколько секунд «Язычник» был свободен и медленно двинулся вперед. Встав у румпеля, я направил яхту по каналу.
Я решил не поднимать пока паруса, и «Язычник» медленно шел только на моторе. Закрепив румпель, я поспешил на нос, чтобы подготовить якорь на случай необходимости. Цепь намоталась на якорь и, запутанная, валялась возле переднего люка.
Я поднял якорь, потянул за цепь, чтобы распутать ее, и хотел положить якорь поближе к клюзу. В это мгновение палуба слегка накренилась, я споткнулся о погон и спиной шлепнулся в воду. Якорь сразу же увлек меня вниз. Выпустив его, я вынырнул на поверхность.
Когда я вновь обрел способность видеть, «Язычник» был уже довольно далеко и плавно скользил к стоявшим на бриделе яхтам. Цепь продолжала с грохотом разматываться. Когда якорь достиг дна, она натянулась, «Язычник» повернул и начал кружиться вокруг якоря. Пройдя рядом с буем, оц едва не задел ближайшую яхту и поплыл по течению. Якорь волочился по дну. «Язычник» двигался туда, где тесно стояли в ряд лодки и яхты.
Я рванулся вперед. Энергично рассекал я руками воду, не поднимая головы. Когда я снова поднял голову, яхта уже плыла по ветру. Внезапно мне пришлось остановиться. Яхта развернулась и, слегка задев буй, быстро двинулась прямо на меня.
Я метнулся в сторону, и волна, поднятая ее носом, плеснула мне в лицо. Выбрав момент, я ухватился за вант-путенсы и вскарабкался на палубу.
Повернув румпель, я направил яхту на свободное пространство, где можно было остановиться и прийти в себя. Натянув якорную цепь, «Язычник» повернулся и кормой вперед двинулся к месту скопления лодок. В панике я заглушил мотор и тут же пожалел об этом. Теперь все зависело от якоря. Но выдержит ли цепь?
«Язычник» продолжал двигаться вспять. Лодки все ближе, ближе. Я решил бежать вниз и снова запустить мотор. «Язычник» проплыл мимо причала и поравнялся с первыми лодками. Тут я вспомнил о парусах, подскочил к мачте и принялся тянуть фалы грота. Тяжелая белая парусина шелестела и билась на ветру, вскоре она наполнилась ветром, раздулась, и шкоты сразу вытравились. Я бросился к румпелю. «Язычник» шел крутым бакштагом правого галса. Повернув румпель, я обогнул лодки.
Внезапно из головы у меня вылетело все, что я вычитал в книге об управлении яхтой. Я похолодел от страха и стал растерянно хвататься за такелаж. Помнится, я был поражен внезапной скоростью яхты и ничего не мог понять. В это время цепь снова натянулась, секунду яхта постояла на месте, затем опять рванулась в сторону, тяжелый гик с шумом перекинулся с правого борта на левый. Я вовремя пригнулся, не то он сбросил бы меня в воду, кинулся вперед, освободил якорь и вытащил его на палубу.
Потом я выбрал шкоты; «Язычник» лег на левый галс, поймал ветер и заскользил мимо яхт к фарватеру. Тем временем на пирсе собралось уже много яхтсменов, намеревавшихся выйти на прогулку. Эти спецы по прибрежному плаванию всегда придирчиво следили за всем, что происходит на канале, и многие из них стали свидетелями моих первых неудач. Чтобы восстановить свою репутацию, я решил вывести яхту в океан по всем правилам морского искусства.
Я шагнул вперед, поднял и туго натянул стаксель-шкот, потом ненадолго вернулся к румпелю. Вскоре на носу взвился и кливер. Теперь «Язычник» выровнялся и стал под правильным углом к ветру. Скорость его была около пяти узлов.
Когда яхта приблизилась к песчаной мели у входа в канал, я, как предписывало руководство, налег на румпель и привел яхту к ветру. «Язычник» рыскнул, паруса заполоскали, но он тут же лег на прежний галс.
Когда «Язычник» набрал скорость, я снова положил руль на ветер. Яхта повернула, постояла на месте и опять, как и в первый раз, увалилась на прежний галс. Я снова стал набирать скорость. Внезапно яхта остановилась и стала мерно раскачиваться, словно повиснув на проволоке. При этом она накренилась самым нелепым образом.
Котята карабкались вверх по наклонившейся палубе. Я подхватил их и швырнул в люк на койку.
Убрав все паруса, я запустил мотор и дал полный назад. Никакого результата. Я потащился на нос, спрыгнул в мелкую воду, уперся плечом в форштевень и изо всех сил навалился на него. Нажал раз, другой. Потом передохнул несколько минут, глядя, как уходит отлив, и размышляя о том, что скоро яхта окажется на сухом месте. И все это перед самым яхт-клубом!
В отчаяньи я вскарабкался на палубу и принялся ругать мель на чем свет стоит. Но тут пришло неожиданное избавление: волна, поднятая проходившим пароходом, подхватила яхту и снова опустила ее на песчаное дно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90