В а л е н т и н а. А я люблю быть одинокой. Отпустите мою руку, мне больно.
Серж отпускает ее руку и отворачивается.
С е р ж. Зачем вы так со мной говорили?
В а л е н т и н а. Сама не знаю. Может быть, виноват розовый отблеск на той крыше, проникший мне в душу, а может быть, ваш священный гнев по поводу Мари с ее джином.
С е р ж. Я был неправ?
В а л е н т и н а. Со всех точек зрения. Я люблю, когда люди наливаются, выбрасываются из окон, грызут ногти, срывают зло на детях, выглядят тупо и смешно. Я люблю, когда люди забывают о том, что всегда найдется кто-то, кто их одернет или осудит.
С е р ж. А вы сами — любите из себя что-то строить.
В а л е н т и н а. Еще как. И если вы не будете изображать из себя великого художника, вы никогда им не станете. (Театрально выходит, закрывал за собой дверь.)
Серж подходит к окну и опирается о подоконник.
В а л е н т и на (тут же входит обратно). Театральный эффект не состоялся. Я оказалась в коридоре гостиницы.
С е р ж. Вы в это правда верите? В то, что нужно из себя что-то строить? Вы думаете, что человек становится тем, кем он притворяется?
В а л е н т и н а. Во всяком случае, человек ощущает себя тем, кого он изображает. Это уже кое-что. Разве у меня не веселый вид?
С е р ж. Да. Разве я не великий художник? Валентина. Да.
Они улыбаются друг другу.
Занавес

СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Та же декорация. Входят Мари и нотариус мэтр Ф л е р.
М а р и. Входите, сюда. Ау, кто-нибудь есть? Странно, они постоянно здесь болтают с утра до вечера.
М э т р Ф л е р. С одной стороны, я глубоко огорчен, а с другой безмерно рад. Дорогая мадам, подумали вы над моим предложением? Долго ли мне еще терзаться?
М а р и. Каким предложением? Ах да! О вашем браке?
М э т р Ф л е р. Нашем браке.
М а р и. Нет, нет, нет. Боже мой, как я устала. Мэтр, будьте так любезны, пойдите за шампанским. Сразу внизу на против. Это нужно отпраздновать. Идите, идите… (Выталкивает его.)
Из правой двери появляется В а л е в т и н а.
Ты здесь? Что ты делала у Сержа?
В а л е н т и н а. Ничего. Смотрела его эскизы. Ну и что?
М а р и. А то, Валентиночка, что мы выиграли. Целуй меня. Завтра мы переезжаем. Конец «Акрополю»!
В а л е н т и н а. Боже мой, как я рада… Серж, Серж.
В дверях появляется С е р ж.
М а р и. Ты тоже там был?
С е р ж. А где же мне еще быть?
М а р и. Процесс выигран. Целуй меня.
Он целует.
Уф! В жизни не скажу ни слова больше ни с одной судейской крысой.
Кстати, это мне напомнило, что я послала его за шампанским. После вчерашнего джина у меня внутри все горит.
В а л е н т и н а. Кто — он? Какое шампанское?
М а р и. Прошу тебя, вслушивайся в то, что я говорю. Мэтр Флер пошел за шампанским в магазин напротив, чтобы отпраздновать нашу победу.
В а л е н т и н а. Как это мило.
М а р и. да, это мило. У вас у обоих вид ошеломленный, но не скажу, чтобы особенно радостный. Что мне, объявлять через мегафон: процесс выигран.
С е р ж. Отличная новость. Спасибо тебе. (Снова целует ее.)
М а р и. Завтра мы переезжаем на улицу Бак, Я не могу больше видеть этих обоев. Ни этого эмалированного умывальника, ни этих кроватей. Еще немного, и нервы мои не выдержали бы. Наконец я смогу сидеть в своей гостиной и целый день листать журналы. Что ты улыбаешься? Ты думаешь, у меня осталась хоть капля энергии?
Стук в дверь. Входит м э т р Ф л е р с бутылкой в руке.
А, вот и вы, мэтр Флер. Моя родственница мадам Сери. Мой сын Серж.
Сухое? Серж, будь добр, дай бокалы!
М э т р Ф л е р. Я взял какое было. Ваша мать вам уже сообщила? Должен сказать, что я очень доволен. Дело было трудное, весьма трудное, оно требовало большого искусства. Впрочем, мы оказались на высоте. Чтобы вы получили точное представление, скажу, что подобные дела — далеко не редкость. В прошлом месяце.,.
М а р и. Мэтр… Ради бога, откупорьте бутылку, я сейчас умру.
Валентина делает ей отчаянные жесты, указывая на мэтра Флера.
М э т р Ф л е р. За нашу удачу и за ваше счастье, дорогая мадам!
М а р и, Спасибо. Валентина, не дергайся, уверяю тебя, нет никакого повода.
В а л е н т и н а. Ах, ну отлично. А я-то решила, что это он. Простите меня, мэтр, но я дум что это вы — неудачливый поклонник моей кузины. Боже, как я смеялась! Если бы вы видели, как вчера Мари рвала и метала!
М а р и (закрывал глаза) Это он.
В а л е н т и н а. Но ты же мне сказала…
М а р и. Я только сказала тебе, чтобы ты стояла спокойно. И еще раз повторяю.
М э т р Ф л е р. Во всяком случае, мадам, я доволен уже тем, что удостоился чести рассмешить вас.
В а л е н т и н а. Боже мой, какое ужасное недоразумение. За будем о нем. Можно вам долить?
М э т р Ф л е р. Благодарю вас, мадам. Моя чаша полна. (Раскланивается и уходит.)
С е р ж. Какая реплика! О такой можно только мечтать…
В а л е н т и н а. Мари… А если ты его полюбила?
М а р и. Что ты сказала?
В а л е н т и н а. Я хотела сказать, что ты, может быть, над ним смеялась, но, сама того не подозревая…
М а р и. Слава богу, со мной редко случается что-нибудь, о чем я не подозреваю. Хватит и того, что жизнь подсовывает мне в готовом виде. Очень надо расхлебывать то, о чем сама не подозреваешь Не повезло ему.
В а л е н т и н а. Самое глупое, что мне показалось, что ты поняла, что я у тебя хотела спросить, и…
М а р и. Валентиночка, ляп есть ляп. По крайней мере я избавлена от прощальной сцены у него в кабинете, где я задыхаюсь от бумаг и вопросов.
Хоть одна выгода. Как бы выразился он, я выиграла процесс, но упустила домашний очаг. Ах! Ах!.. Не поехать ли нам сегодня ужинать в русский ресторан?
С е р ж. Непременно. Закатим грандиозный пир. Пусть Валентина наденет свое сиреневое платье. (Выбегает.)
М а р и. У тебя есть сиреневое платье?
В а л е н т и н а. Да. В шкафу. Кстати, он прав, оно такого стиля, какой мне больше всего идет…
Мари следит за Валентиной взглядом, в то время как та подходит к шкафу и открывает его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19