Ни черта. То же самое в Булони, там наш шеф попросил французскую полицию оказать мне содействие. Оказали, только толку никакого. В Париже опять та же история. Короче, где я только ни рыскал, и все напрасно.
- Дьявольщина,- с чувством произнес Френч.
- То есть полная чертовщина. Время шло, а сдвигов ни на йоту... Само собой, я наведался в парижское отделение фирмы, где Эсдейлу велено было забрать бумага, какие-то там облигации. Но ничего нового они мне не сказали, то же самое, что и по телефону, я же им сразу позвонил, как только шеф меня подключил. Они ждали Эсдейла, но этот гусь так и не приходил. Они о нем вообще ничего не слышали.
Я предпринял все, что полагается, и все, что было в моих силах. Словесный портрет был разослан по всей Франции, я облазил все парижские вокзалы. Бесполезно. Поставил на уши полицию во всех портах, и не только во французских, но еще и в Бельгии, и в Голландии. Ничего. Этот твой бухгалтер точно в воду канул.
В конце концов я вернулся в Булонь. Конечно, этот мифический пока билет не ахти какая улика, но его отсутствие наводило на мысль, что именно в Булони наш друг стал запутывать следы. И я решил, что тут нужно прочесать все более основательно.
Я опросил всех служащих при Морском вокзале, но потом меня вдруг осенило: есть ведь еще и поезда! Причем прибывающие специально к приходу парохода, они останавливаются в Булоньвилле, во всяком случае у того, что привязан к интересующему нас рейсу, там точно была остановка. Конечно, нормальный человек ради нескольких остановок не потащится на поезд, идущий в Париж. Нормальный человек сядет тут же, на пристани, на водный трамвайчик и намного быстрее доберется до Булоньвилля, по прямой. Но мы-то имеем дело с пассажиром совершенно особым. В общем, я решил снова наведаться на эту станцию. И представь, мне удалось кое-что разузнать.
- Неужели?- Френч навострил уши.
- Абсолютно случайно. Можно сказать, наконец-то повезло. На платформе, куда как раз подошел поезд на Париж, дежурил уже знакомый мне кондуктор. Разумеется, поезд этот дожидались несколько местных жителей, ради них он и делает тут остановку, а не ради пассажиров с парохода. Когда я разговаривал с кондуктором в первый раз, он заявил, что никто тут у них не высаживался. Так вот представь. После нашей беседы он еще раз хорошенько все обдумал и вспомнил, что один человек все-таки вышел. А вспомнив это, вспомнил и что это был за человек. Англичанин. И билет у него был от Лондона до Парижа. В оба конца, англичанин этот объяснил, что ему нужно навестить одного знакомого, но он этим же вечером уедет в Париж, но на более позднем поезде. Кондуктор стал его описывать. Ну, думаю, точно Эсдейл. Показал фотографию, да, говорит, это и есть тот англичанин. Я спросил, как ему удалось так хорошо запомнить того пассажира? Кондуктор ответил, что престо тот чудак очень его удивил. Тем, что решил поехать на поезде. Ведь там же на quais Набережная (фр.) можно было сесть на водный трамвай и добраться до их городка гораздо быстрее. Его слова лишь подтвердили справедливость моих подозрений.
- А он ничего не оставлял в камере хранения, никаких чемоданов?поинтересовался Френч.
- Не оставлял. У него с собой был только портфель, очень компактный. Его он в камеру хранения не сдавал, ни на железнодорожной станции, ни на пристани. Ну наконец хоть что-то, порадовался я. Если он действительно сошел с поезда, куда же его потом понесло? Сел я на скамеечку и стал думать.
- В какое-нибудь укромное местечко, где можно выпить темного пива?
- Ты, я чувствую, именно это и сделал бы. В последнее время ты у нас стал заядлым путешественником, почти всю Францию объездил. Я решил от тебя не отставать. В Булони тоже есть очень недурственные места для нашей нелегкой работы. И вот сижу я себе, потягиваю из кружки темное пиво, и думаю: куда же Эсдейл мог потом отправиться? Ничего путного долго не приходило в голову. Но потом, как ты, наверное, уже догадался, меня опять осенило. Я готов был сам себе врезать по физиономии за то, что не сообразил раньше. И как ты думаешь, куда он подевался?
- Вернулся в Англию?
- Целься точнее, старый греховодник. Ты немного промазал.
Френч хлопнул себя по ляжкам.
- О господи, Уиллис! На "Нимфу"!
- Да, именно об этом я и подумал. Но рано пока предаваться ликованию. Доказательств-то нет. Вот какая штука.
Френч тем не менее сразу ухватился за идею Уиллиса.
- Доказательств я тебе приведу сколько угодно!- воскликнул он.- Он подходит по всем параметрам. Кто убил Моксона и Дипинга? Кто уплыл потом на лодке? Кто прихватил деньги? Разумеется, тот, кто присутствовал на борту "Нимфы". Кто был осведомлен о побеге и, стало быть, имел возможность совершить убийства? Только Эсдейл. Если мы сумеем доказать, что он вернулся в Англию, зачем он туда вернулся, будет ясно и так.
- Ну-ну, попробуй убедить в этом присяжных. Впрочем, пока нам рановато думать о присяжных, ты согласен? Позволь мне все же высказаться до конца.
Если выехать из Лондона в два часа, в Булонь попадешь около пяти, то есть около семнадцати. Обратным же рейсом, уже из Парижа, поезд, соответственно, тоже прибывает в Булонь. Пароход из Булони отходит в девятнадцать десять и до Фолкстона добирается примерно в половине девятого. Эсдейл мог запросто доплыть этим пароходом до Фолкстона, где-нибудь затаиться и через шесть часов пробраться на "Нимфу".
Я тут же начал поиски улик, подтверждающих эту версию. Уже через час я обнаружил в кассе булонского Морского вокзала, что первый билет до Фолкстона в тот вечер, причем в один конец, был продан именно на этот рейс, на девятнадцать десять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88