Воздух со слабым свистом вырвался из пробитых легких. Темная фигура перегнулась пополам, косматая голова ткнулась прямо в ребристые резиновые подошвы новеньких кроссовок. С внутренней стороны ступни на кроссовках были маленькие красные звездочки. Если бы зрение высокого негра еще не отказало, то он мог бы рассмотреть прямо под этими звездочками надпись: «Сделано на Тайване».Слух предводителя Лордов также больше не работал, и потому он не зафиксировал громко прозвучавший в прохладной предрассветной мгле стук падения на мостовую пистолета 45-го калибра. Пистолет выпал из его собственной правой руки.— Чего там? Чего случилось? — раздались голоса юных Саксонских Лордов, увидевших, как от их лидера вдруг осталась только половина, а потом и она медленно упала вперед, так что, когда он окончательно упокоился на мостовой, ноги его аккуратно лежали поверх туловища.— Мертвый? — простонал кто-то. — Этот тип сделал жестокость нашему брату.— Убей его! — крикнул другой. — Видал я таких! Белая вонючка и с ней сержант Плескофф. Эй, Плескофф, у тебя что в руках?— Не надо, — прошептал Римо сержанту. — Еще рано.В банде было еще два пистолета калибром поменьше. Римо отобрал их у владельцев, прибегнув к довольно болезненным приемам. Когда четвертый член банды забился в конвульсиях, призывы к кровавой мести поутихли. А когда пятая копна в стиле «афро» соскочила с плеч, как взбесившаяся швабра на тугой пружине, настроение юнцов изменилось кардинальным образом.Угрозы сменила покорность, поведение господина — поведение раба, картинные наглые позы — «нет, сэр», «да, сэр» и почесывание в голове. И вот они уже стоят, тихие и мирные в четыре утра, послушные и никого не трогают. Они только и ждут, чтобы показался какой-нибудь симпатичный белый старичок, и они бы ему помогли. Да с-сэр.— Выверните карманы и руки на забор! — скомандовал сержант Плескофф, улыбаясь, в полном экстазе. — Жаль, что я не захватил пар двадцать этих штучек. Таких, чтоб надеть им на запястья и запереть. Как их там называют?— Наручники, — подсказал Римо.— Да, точно. Наручники, — вспомнил Плескофф.Римо задал вопрос о срытом до основания здании. Про здание никто ничего не знал. Тогда Римо сломал палец. И быстро выяснилось, что дом находился на территории Саксонских Лордов, что балда наведывалась к Мюллерам несколько раз, что мужчину зарезали, но никто из присутствующих не имел отношения к кровавому финалу миссис Мюллер. Боже правый, нет. Никто из них на такое не способен.— Что, другая банда? — спросил Римо.— Нет, — был ответ.Римо сломал еще один палец.— Ну, так как? — сказал он. — Кто убил мистера Мюллера? Кто пришил старика?Парни вполголоса посовещались, какого именно белого старика Римо имеет в виду.— Который плакал, кричал и умолял больше не бить? Этот белый старик? Или который напустил на ковер лужу крови?— Тот, что говорил с немецким акцентом, — сказал Римо.— А, точно. Который говорила смешно, — вспомнил один.Насколько Римо смог себе уяснить, в том здании было два белых старика.Первого Саксонские Лорды убили, потому что он не хотел им показать, где лежит шприц для инъекций инсулина. Второй, когда увидел, что они вот-вот вломятся в его квартиру, предпринял отчаянную попытку оказать сопротивление.Один из парней широко ухмыльнулся, вспомнив, как семидесятилетний старик пытался драться с ними.— Ты был там? — спросил Римо.— Ага. Вот забава была с этим стариком. — Парень ухмыльнулся.— В следующий раз поищи для забавы кого-нибудь помоложе, — сказал Римо и стер ухмылку, рассыпав ее по тротуару белым жемчугом зубов. Потом взял парня за затылок и пропустил его голову через сетку забора, как черную кочерыжку через овощерезку. Голова застряла. Тело задергалось на весу.Забор содрогнулся, и таким образом на этом месте — недалеко от пересечения 180-й улицы и Уолтон-авеню — было установлено раз и навсегда, что над попытками белых стариков сохранить жизнь смеяться не рекомендуется.— А теперь попробуем еще раз. Кто убил миссис Мюллер?— Иди Амин, — ответил один из юнцов.— Я, кажется, предупредил вас, чтобы вы воздержались от шуток, — сказал Римо.— Не шучу. Иди Амин — наш босс. Ты убивал его — вон он. — И он показал на мостовую, где тело вожака банды лежало в виде сложенного перочинного ножичка.— Он? Он убил миссис Мюллер? — уточнил Римо.— Он. Да, сэр. Он убил.— Один? Не ври. В одиночку ни один из вас не сумеет даже спуститься по лестнице.— Не один, мистер. Большой-Бо — он тоже.— Что за Большой-Бо? — спросил Римо.— Большой-Бо Пикенс. Он убил.— Который из вас Большой-Бо Пикенс?— Его нет, сэр. Уехал.— Куда уехал?— Ньюарк. Когда полиция приехала и стали копаться в доме — Бо-Бо, он решил лучше уехать в Ньюарк, там переждать.— Куда именно в Ньюарк? — спросил Римо.— Никто не знает. В Ньюарке одного ниггера не сыщут, верно?Римо кивнул — верно. Что ж, будем ждать возвращения Бо-Бо. Сержант посветил фонариком. Казалось, кто-то вытряхнул содержимое аптечки на тротуар к ногам подростков, прислонившихся к школьной ограде. Пузырьки с таблетками, пакетики с белым порошком, дешевые безделушки и какой-то сморщенный серый комочек.— Это что такое? — спросил Плескофф.— Человеческое ухо, — пояснил Чиун.Ему доводилось видеть отрезанные уши в Китае — там похитители сначала присылали палец вместе с требованием выкупа, а если выкуп не платили, то присылали ухо как знак того, что жертва мертва.— Чье? — спросил Римо.— Мое, — ответил парнишка явно не старше четырнадцати лет.— Твое? — удивился Римо.— Ага, мое. В метро. Мое.Римо внимательно посмотрел на парня. Оба уха были на месте.— Отрезал. Это мои ухи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53