Его рука метнулась к кобуре, а я, наверное, среагировал автоматически, потому что рукоятка револьвера оказалась в ладони, и я вскинул оружие на долю секунды быстрее, чем он.Я ощутил легкий ветерок от пули, пролетевшей возле шеи, и увидел, что Бишоп согнулся и начал падать, затем, уцепившись левой рукой за ветку, снова попытался прицелиться. Я выстрелил еще раз.Карнс тоже нажал на спуск, но он не был ганфайтером и поторопился. Он, должно быть, дернул за спусковой крючок, а не нажал его, потому и промахнулся. Я же попал точно в цель. Он попятился, царапая грудь и кашляя, потом упал на листья, забился в конвульсии, словно дикое животное, и скоро затих.Короткая вспышка пламени гасла, я оглянулся, ища Пенелопу. Она стояла на месте, где спрятала золото, не обращая внимания на происходящее и в отчаянии повторяя:— Его нет… Его нет.Из города донеслись возбужденные крики, вдалеке я заметил приближающийся огонек фонаря.Не говоря ни слова, я поднял Пенелопу и отнес к своему фургону.— Трогай! — закричал я Рейнхарту. — Постарайся догнать остальных. Я о ней позабочусь.— С ней все в порядке?— Конечно… Трогай, надо выбираться отсюда.Посадив Пенелопу на козлы, забрался сам и отвязал вожжи от рычага тормоза.Рейнхарт отъезжал, я двинулся за ним. В уме посчитал выстрелы. В барабане осталось два патрона, возможности перезарядить револьвер, управляя мулами, у меня не было. Винтовка лежала позади сиденья, дотянуться до нее легко.Внезапно, когда фургон покатился, Пенелопа пришла в себя.— Нет, нет! Я не могу уехать! Там золото! Я должна найти его!— Там его нет, — спокойно сказал я. — Мешки перетащили вскоре после того, как вы их спрятали.Она повернулась ко мне.— Откуда вы знаете?— Отдыхайте, — сказал я. — До Санта-Фе еще далеко.— Я не хочу в Санта-Фе! Мне надо найти золото!— Все хотели — Сильвия, Бишоп и остальные. Посмотрите, что с ними стало.Фургон Рейнхарта опять остановился, затем через минуту тронулся дальше.— Мне необходимо это золото, — упрямо повторила она. — Я не знаю, как зарабатывать на жизнь, да и вообще для женщин работы почти нет.— Можете выйти замуж.— Я не хочу выходить замуж ради того, чтобы кто-то меня содержал. Если я выйду, то по любви.— Романтика, — холодно сказал я.— Мне все равно, что это. Такой уж у меня характер!— Если бы у вас было золото, кто-нибудь обязательно захотел бы жениться на вас, чтобы вы его содержали.Рейнхарт как-то странно вел фургон. Он опять остановился. Я сидел и ждал, держа в руках вожжи, пока он тронется.— Так или иначе, теперь вам его не найти. Роща полна людей, которые разбираются, кто в кого стрелял. Если желаете вернуться, то не раньше, чем через несколько недель.Некоторое время мы ехали молча, потом я просил:— Чем кончился ваш разговор с Сильвией сегодня вечером?Она резко повернулась.— Вы за мной шпионили?— Ясное дело. Надо же знать, что происходит. Люблю быть уверенным в друзьях.— Вы не считаете меня другом?— А вы друг?Прежде чем ответить, она помолчала.— Наверное. Вы сделали для меня больше, чем кто-нибудь другой. Не думаю, что осталась бы в живых, если бы не вы.— Я отдавал долг: вы спасли меня, когда я валялся раненый и беспомощный, не дали Ральфу расправиться со мной. — Я послал мулов вперед. — А потом довольно хорошо путешествовали с золотом по Индейским Территориям.— Если бы вы не шли за мной по пятам, мне бы, скорее всего, это не удалось. Я знала, что вы позади, и старалась все делать так, как это делали бы вы.— Вы все отлично сделали.Пару минут мы ехали, не произнося ни слова, слушая стук колес и глядя на звезды. К этому времени я уже привык к шумам, которые издают катящийся фургон, упряжь и мулы, и не смешивал их с обычными ночными звуками.Что-то я упустил… Может быть, у Пенелопы есть нож, готовый возиться мне в ребра?— Сильвия хотела проткнуть меня ножом, — сказал я.— Где она?— Осталась там. У нее будет болеть рука, но она выживет… тем хуже для нее.— Она злая.— Об этом я догадался. Наверняка из-за нее умрет не один человек. Мне лишь хочется, чтобы мы больше о ней никогда не слышали.Это «мы» проскользнуло вроде как ненароком, Пенелопа на него никак не отреагировала.— Куда же делось золото? — помолчав, спросила она.— Ночью все выглядит по-другому. Вы, вероятно, не узнали место.— Нет, ту упавшую сосну ни с чем не спутаешь! Я знала, что золото под ней!— Упавших сосен много, — беззаботно сказал я.— Вы, кажется, совсем не расстроены.— Нет, не расстроен. У меня в жизни не было такого богатства. Если его больше не увижу, скучать не буду. Обойдусь и так.Мы ехали дальше, время от времени переговариваясь, потом Пенелопа заснула. На рассвете она проснулась и стала поправлять волосы и одежду.— Где караван? — спросила она. — Мы отстаем.— Из-за Рейнхарта. Он еле тащится.До того, как рассвело, я и не представлял, что мы так отстали.Внезапно впереди идущий фургон остановился. Из него никто не вышел, фургон просто стоял. Я спустился и зашагал к нему.— Рейнхарт, — позвал я, — что случилось? Ты что, уснул? — И уткнулся в дуло револьвера, за которым сверкали черные, с тяжелыми веками глаза Флинча.— Оружейный пояс, — сказал он. — Расстегни его.С этим человеком рисковать нельзя. Медленно и осторожно я поднял руки к пряжке и расстегнул ее. Пояс упал на землю.— Нож… вынь его из чехла и брось… только кончиками пальцев.— Где Рейнхарт?Флинч указал кивком на фургон.— С ним все в порядке.— Как ты оказался в этой заварушке, Флинч? Работал на Карнсов?— Я работать только на себя. Мой дед… Он разбивать караван на Кроличьих Ушах. Он индеец. Рассказать, что белый вождь что-то спрятал. Много время прошло, он ходить на то место, но ничего не находить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43