ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Если мы не проявим твердости и не вступим в конфронтацию с их нынешней политикой, то есть основания ожидать, что Советский Союз может представлять собой угрозу для мира и будет запугивать мир во всех случаях, когда речь идет о его интересах. Эта политика может распространиться на Китай и на район Тихого океана после того, как они смогут обратить свое внимание на это направление. Никакие письменные соглашения не могут иметь цены, если они не выполняются в духе взаимности, когда каждая сторона должна что-то дать, чтобы что-то получить, и признавать интересы других народов».
Разумеется, в рассуждения о «духе взаимности» и о признании «интересов других народов» Гарриман вкладывал весьма специфическое, понимание. Ведь им, например, не ставились под вопрос владения США, да и Великобритании, разбросанные по всему миру, в том числе и в районе Тихого океана, или их экономические и финансовые позиции на земном шаре, так же как и тот факт, что они уже давно добились того, чтобы их соседями являлись в основном «дружественные страны». Это, так сказать, было в порядке вещей. Когда же Советский Союз принимал меры к обеспечению своей безопасности и своих государственных интересов, то, прежде чем признать это его естественное стремление, западные державы считали, что Москва должна «что-то дать, чтобы что-то получить».
В этом же послании Гарриман отмечал:
«Я разочарован, но не обескуражен. Работа, заключающаяся в том, чтобы побудить Советское правительство вести себя прилично в международных делах, оказывается, однако, более трудной, чем мы предполагали. Благоприятные факторы остаются все те же. 90 % русского народа хотят дружить с нами; к тому же в интересах Советского правительства развивать отношения с Соединенными Штатами. Наша задача состоит в том, чтобы учитывать позиции тех в окружении Сталина, кто хочет играть с нами честную игру, и показать Сталину, что следование советам консультантов, выступающих за жесткую политику, приведет его к трудностям…».
Далее Гарриман просил разрешить ему приехать в Вашингтон, чтобы изложить лично президенту Рузвельту свои соображения насчет дальнейшего ведения дел с Москвой. Однако Белый дом был в то время озабочен трудностями борьбы против японских милитаристов на Тихом океане. Рузвельт считал очень важным получить помощь Советского Союза в войне против Японии и потому не проявил особого интереса к предложениям Гарримана относительно разработки «жесткого курса» по отношению к СССР. Гопкинс ответил Гарриману 12 сентября. Он сообщил, что, хотя и он сам, и президент готовы выслушать Гарримана, было бы ошибкой, если бы посол покинул Москву в данный момент. Гопкинс посоветовал послу подождать «зеленого света» из Вашингтона.
Тем временем в государственном департаменте занялись «русским вопросом». Государственный секретарь К. Хэлл не проявлял особого беспокойства в связи с полемикой вокруг Польши. Однако на опыте конференции в Думбартон-Оксе, где советская делегация настаивала на соблюдении правила единогласия великих держав в Совете Безопасности, против чего возражали США и Англия, зная, что большинство членов ООН шли в то время в фарватере американо-английской политики, он понял, что с Советским Союзом придется считаться всерьез.
В этой связи К. Хэлл обратился к Гарриману с запросом относительно тенденций советской политики. В обстоятельной ответной телеграмме от 20 сентября Гарриман писал:
«Я думаю, что, по мнению советских лидеров, мы приняли в Москве их точку зрения относительно того, что, хотя они и будут информировать нас, они имеют право урегулировать проблемы со своими западными соседями односторонне…
Можно спорить, действительно ли интересы Америки не затрагиваются в этом регионе, но меня пугает, что если какая-либо страна начинает распространять свое влияние с помощью методов сильной руки за пределы своих границ под прикрытием интересов безопасности, то трудно представить, где же будет проведена черта…
В настоящее время они, я полагаю, ожидают, что мы предоставим им свободу рук в отношении их западных соседей. Они опасаются, как бы эта политика не подверглась какому-то влиянию, если они согласятся воздерживаться при голосовании (в международной организации. – В. Б .) по спорам, в которых участвует Советское правительство».
По мнению Гарримана, ответом на все это должна быть такая внешняя политика США, которая проявляла бы «определенный интерес» в разрешении проблем каждой страны, по мере того как эти проблемы возникают, «вместо того, чтобы предоставлять России свободу рук». Это, заключал посол, привело бы к некоторым неприятным ситуациям, но если Соединенные Штаты проявят достаточную настойчивость, Москве придется уступить.
Таким образом, в своих рекомендациях государственному департаменту Гарриман снова сводил дело к «ужесточению» позиции США по отношению к Советскому Союзу. Аналогичного мнения придерживалось и британское правительство, что нашло отражение в ходе визита в Москву премьер-министра У. Черчилля осенью 1944 года.
Тревоги Черчилля
В письмах Рузвельту на протяжении лета и осени 1944 года британский премьер вновь и вновь возвращался к проблеме отношений с Советским Союзом в связи с победоносным продвижением Красной Армии на запад. Черчилль особенно тревожился по поводу того, что изгнание гитлеровских захватчиков из стран Восточной и Юго-Восточной Европы советскими войсками может ослабить влияние западных держав в этом регионе и привести к нежелательным, с точки зрения Лондона и Вашингтона, социальным и политическим последствиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
Разумеется, в рассуждения о «духе взаимности» и о признании «интересов других народов» Гарриман вкладывал весьма специфическое, понимание. Ведь им, например, не ставились под вопрос владения США, да и Великобритании, разбросанные по всему миру, в том числе и в районе Тихого океана, или их экономические и финансовые позиции на земном шаре, так же как и тот факт, что они уже давно добились того, чтобы их соседями являлись в основном «дружественные страны». Это, так сказать, было в порядке вещей. Когда же Советский Союз принимал меры к обеспечению своей безопасности и своих государственных интересов, то, прежде чем признать это его естественное стремление, западные державы считали, что Москва должна «что-то дать, чтобы что-то получить».
В этом же послании Гарриман отмечал:
«Я разочарован, но не обескуражен. Работа, заключающаяся в том, чтобы побудить Советское правительство вести себя прилично в международных делах, оказывается, однако, более трудной, чем мы предполагали. Благоприятные факторы остаются все те же. 90 % русского народа хотят дружить с нами; к тому же в интересах Советского правительства развивать отношения с Соединенными Штатами. Наша задача состоит в том, чтобы учитывать позиции тех в окружении Сталина, кто хочет играть с нами честную игру, и показать Сталину, что следование советам консультантов, выступающих за жесткую политику, приведет его к трудностям…».
Далее Гарриман просил разрешить ему приехать в Вашингтон, чтобы изложить лично президенту Рузвельту свои соображения насчет дальнейшего ведения дел с Москвой. Однако Белый дом был в то время озабочен трудностями борьбы против японских милитаристов на Тихом океане. Рузвельт считал очень важным получить помощь Советского Союза в войне против Японии и потому не проявил особого интереса к предложениям Гарримана относительно разработки «жесткого курса» по отношению к СССР. Гопкинс ответил Гарриману 12 сентября. Он сообщил, что, хотя и он сам, и президент готовы выслушать Гарримана, было бы ошибкой, если бы посол покинул Москву в данный момент. Гопкинс посоветовал послу подождать «зеленого света» из Вашингтона.
Тем временем в государственном департаменте занялись «русским вопросом». Государственный секретарь К. Хэлл не проявлял особого беспокойства в связи с полемикой вокруг Польши. Однако на опыте конференции в Думбартон-Оксе, где советская делегация настаивала на соблюдении правила единогласия великих держав в Совете Безопасности, против чего возражали США и Англия, зная, что большинство членов ООН шли в то время в фарватере американо-английской политики, он понял, что с Советским Союзом придется считаться всерьез.
В этой связи К. Хэлл обратился к Гарриману с запросом относительно тенденций советской политики. В обстоятельной ответной телеграмме от 20 сентября Гарриман писал:
«Я думаю, что, по мнению советских лидеров, мы приняли в Москве их точку зрения относительно того, что, хотя они и будут информировать нас, они имеют право урегулировать проблемы со своими западными соседями односторонне…
Можно спорить, действительно ли интересы Америки не затрагиваются в этом регионе, но меня пугает, что если какая-либо страна начинает распространять свое влияние с помощью методов сильной руки за пределы своих границ под прикрытием интересов безопасности, то трудно представить, где же будет проведена черта…
В настоящее время они, я полагаю, ожидают, что мы предоставим им свободу рук в отношении их западных соседей. Они опасаются, как бы эта политика не подверглась какому-то влиянию, если они согласятся воздерживаться при голосовании (в международной организации. – В. Б .) по спорам, в которых участвует Советское правительство».
По мнению Гарримана, ответом на все это должна быть такая внешняя политика США, которая проявляла бы «определенный интерес» в разрешении проблем каждой страны, по мере того как эти проблемы возникают, «вместо того, чтобы предоставлять России свободу рук». Это, заключал посол, привело бы к некоторым неприятным ситуациям, но если Соединенные Штаты проявят достаточную настойчивость, Москве придется уступить.
Таким образом, в своих рекомендациях государственному департаменту Гарриман снова сводил дело к «ужесточению» позиции США по отношению к Советскому Союзу. Аналогичного мнения придерживалось и британское правительство, что нашло отражение в ходе визита в Москву премьер-министра У. Черчилля осенью 1944 года.
Тревоги Черчилля
В письмах Рузвельту на протяжении лета и осени 1944 года британский премьер вновь и вновь возвращался к проблеме отношений с Советским Союзом в связи с победоносным продвижением Красной Армии на запад. Черчилль особенно тревожился по поводу того, что изгнание гитлеровских захватчиков из стран Восточной и Юго-Восточной Европы советскими войсками может ослабить влияние западных держав в этом регионе и привести к нежелательным, с точки зрения Лондона и Вашингтона, социальным и политическим последствиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266