ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
5 января 1944 г. польское эмигрантское правительство выступило с заявлением, требуя немедленного введения своей администрации в западных областях Украины и Белоруссии сразу же после очищения их от фашистских оккупантов. Советская сторона решительно отвергла эти притязания. В специальном заявлении, сделанном 11 января 1944 г., Советское правительство разоблачило антинародную политику польского эмигрантского правительства, оторвавшегося от народа и оказавшегося неспособным поднять его на активную борьбу против фашистских захватчиков. Правительство СССР указывало, что «интересы Польши и Советского Союза заключаются в том, чтобы между нашими странами установились прочные дружественные отношения и чтобы народы Польши и Советского Союза объединились в борьбе против общего, внешнего врага, как этого требует общее дело всех союзников».
Именно в этот период западные державы пытались изо всех сил оказать нажим на Москву э «польском вопросе».
Резкий диалог в Кремле
В своих воспоминаниях А. Гарриман отводит проблеме Польши очень большое место. Он пишет, в частности, что во время визита к наркому иностранных дел 18 января 1944 г. его прежде всего интересовало, какие возможности видит Советское правительство для урегулирования польского вопроса.
– Лондонское эмигрантское правительство, – ответил В. М. Молотов, – следует реорганизовать, включив в него поляков, живущих сейчас в Англии, Соединенных Штатах и Советском Союзе. Это должны быть честные люди, не имеющие фашистской окраски, дружественно относящиеся к Советскому Союзу.
Тогда же в качестве возможных членов нового польского правительства Молотов упомянул доктора Оскара Ланге, польского экономиста, который в то время читал лекции в Чикагском университете. Были также названы Орлеманский, ксёндз в католическом приходе в Спрингфилде, и Кржицкий, профсоюзный лидер, занимавший в то время пост национального президента американского славянского конгресса. Молотов добавил, что Миколайчик мог бы остаться в составе правительства, но высказал сомнения относительно тогдашнего польского министра иностранных дел Тадеуша Ромера. Гарриман обещал сообщить об этих соображениях в Вашингтон.
Вскоре правительство США выдало О. Ланге и С. Орлеманскому паспорта для поездки в Советский Союз. Они посетили Москву и участвовали в обсуждении вопроса о новом составе польского правительства.
3 марта Гарриман посетил И. В. Сталина – опять же по польскому вопросу. После взаимных приветствий Гарриман сказал, что президент Рузвельт поручил ему поговорить относительно Польши.
– Дело в том, – сказал посол, – что, по мнению правительства США, польская проблема стала неотложной. Однако я буду краток.
– Дело не во времени, – возразил Сталин. – Ведь мы уже, заняли свою позицию и не отойдем от нее. Неужели это не ясно. Мы – за линию Керзона, а лондонские поляки, видимо, считают нас дураками. Сейчас они требуют себе Вильно и Львов. К счастью, польский народ, который нельзя отождествлять с лондонскими эмигрантами, занимает другую позицию. Поляки будут приветствовать Красную Армию как армию-освободительницу.
Гарриман, конечно, понимал суть проблемы. Сам он не далее как в январе в беседе с корреспондентом газеты «Нью-Йорк таймс» У. Лоуренсом высказывал вполне здравые суждения. Советский Союз, пояснил он своему собеседнику, не верит польскому правительству в Лондоне, и с точки зрения Москвы это недоверие вполне обоснованно.
В другой беседе, которую Гарриман вскоре имел с американскими репортерами, он сказал: «Я не знаю, что думают поляки в самой Польше, но мы достаточно хорошо знаем, что думает польское правительство в Лондоне. В нем преобладает группа аристократов которые уповают на американцев и англичан и ожидают от них восстановления их позиций и землевладений, а также такой феодальной системы, которая сложилась в период после первой мировой войны. Тогда в основном господствовали отношения подозрительности к Советскому Союзу. Они думают, что единственное будущее для Польши состоит в том, чтобы Великобритания и Соединенные Штаты вступили в войну с русскими для защиты именно такой Польши. Я не думаю, что мы заинтересованы в возвращении такого рода порядков».
Однако на приеме у Сталина американский посол, действуя согласно инструкциям из Вашингтона, пытался побудить Москву возобновить переговоры с лондонским правительством, политическую платформу которого Гарриман столь исчерпывающим образом охарактеризовал в недавней беседе с репортерами. Теперь посол решил сослаться на авторитет Рузвельта.
– Президент, – сказал он, – опасается, что если проблема не будет решена в ближайшее время, то в Польше вспыхнет гражданская война.
– Я не вижу такой опасности, – возразил Сталин. – Гражданская война с кем? Или между кем? Ведь у Миколайчика нет войск.
– А как насчет подпольных войск, известных как Армия крайова? – спросил Гарриман.
– Польское правительство имеет некоторое количество агентов в Польше, но это подполье незначительно.
– Какое же решение Вы предвидите?
– Пока Красная Армия освобождает Польшу, Миколайчик будет по-прежнему топтаться на месте. Но когда Польша будет освобождена, возникнет следующая альтернатива: либо в правительстве Миколайчика произойдут изменения, либо в Польше возникнет другое правительство.
Гарриман сказал, что Рузвельт опасается, как бы новый режим, сформированный на базе советских предложений, не превратился в правительство случайных людей, которые не будут иметь широкой поддержки. На это Сталин заявил, что он считает лишь необходимым исключить возможность возвращения из эмиграции польских лендлордов, польских тори.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
Именно в этот период западные державы пытались изо всех сил оказать нажим на Москву э «польском вопросе».
Резкий диалог в Кремле
В своих воспоминаниях А. Гарриман отводит проблеме Польши очень большое место. Он пишет, в частности, что во время визита к наркому иностранных дел 18 января 1944 г. его прежде всего интересовало, какие возможности видит Советское правительство для урегулирования польского вопроса.
– Лондонское эмигрантское правительство, – ответил В. М. Молотов, – следует реорганизовать, включив в него поляков, живущих сейчас в Англии, Соединенных Штатах и Советском Союзе. Это должны быть честные люди, не имеющие фашистской окраски, дружественно относящиеся к Советскому Союзу.
Тогда же в качестве возможных членов нового польского правительства Молотов упомянул доктора Оскара Ланге, польского экономиста, который в то время читал лекции в Чикагском университете. Были также названы Орлеманский, ксёндз в католическом приходе в Спрингфилде, и Кржицкий, профсоюзный лидер, занимавший в то время пост национального президента американского славянского конгресса. Молотов добавил, что Миколайчик мог бы остаться в составе правительства, но высказал сомнения относительно тогдашнего польского министра иностранных дел Тадеуша Ромера. Гарриман обещал сообщить об этих соображениях в Вашингтон.
Вскоре правительство США выдало О. Ланге и С. Орлеманскому паспорта для поездки в Советский Союз. Они посетили Москву и участвовали в обсуждении вопроса о новом составе польского правительства.
3 марта Гарриман посетил И. В. Сталина – опять же по польскому вопросу. После взаимных приветствий Гарриман сказал, что президент Рузвельт поручил ему поговорить относительно Польши.
– Дело в том, – сказал посол, – что, по мнению правительства США, польская проблема стала неотложной. Однако я буду краток.
– Дело не во времени, – возразил Сталин. – Ведь мы уже, заняли свою позицию и не отойдем от нее. Неужели это не ясно. Мы – за линию Керзона, а лондонские поляки, видимо, считают нас дураками. Сейчас они требуют себе Вильно и Львов. К счастью, польский народ, который нельзя отождествлять с лондонскими эмигрантами, занимает другую позицию. Поляки будут приветствовать Красную Армию как армию-освободительницу.
Гарриман, конечно, понимал суть проблемы. Сам он не далее как в январе в беседе с корреспондентом газеты «Нью-Йорк таймс» У. Лоуренсом высказывал вполне здравые суждения. Советский Союз, пояснил он своему собеседнику, не верит польскому правительству в Лондоне, и с точки зрения Москвы это недоверие вполне обоснованно.
В другой беседе, которую Гарриман вскоре имел с американскими репортерами, он сказал: «Я не знаю, что думают поляки в самой Польше, но мы достаточно хорошо знаем, что думает польское правительство в Лондоне. В нем преобладает группа аристократов которые уповают на американцев и англичан и ожидают от них восстановления их позиций и землевладений, а также такой феодальной системы, которая сложилась в период после первой мировой войны. Тогда в основном господствовали отношения подозрительности к Советскому Союзу. Они думают, что единственное будущее для Польши состоит в том, чтобы Великобритания и Соединенные Штаты вступили в войну с русскими для защиты именно такой Польши. Я не думаю, что мы заинтересованы в возвращении такого рода порядков».
Однако на приеме у Сталина американский посол, действуя согласно инструкциям из Вашингтона, пытался побудить Москву возобновить переговоры с лондонским правительством, политическую платформу которого Гарриман столь исчерпывающим образом охарактеризовал в недавней беседе с репортерами. Теперь посол решил сослаться на авторитет Рузвельта.
– Президент, – сказал он, – опасается, что если проблема не будет решена в ближайшее время, то в Польше вспыхнет гражданская война.
– Я не вижу такой опасности, – возразил Сталин. – Гражданская война с кем? Или между кем? Ведь у Миколайчика нет войск.
– А как насчет подпольных войск, известных как Армия крайова? – спросил Гарриман.
– Польское правительство имеет некоторое количество агентов в Польше, но это подполье незначительно.
– Какое же решение Вы предвидите?
– Пока Красная Армия освобождает Польшу, Миколайчик будет по-прежнему топтаться на месте. Но когда Польша будет освобождена, возникнет следующая альтернатива: либо в правительстве Миколайчика произойдут изменения, либо в Польше возникнет другое правительство.
Гарриман сказал, что Рузвельт опасается, как бы новый режим, сформированный на базе советских предложений, не превратился в правительство случайных людей, которые не будут иметь широкой поддержки. На это Сталин заявил, что он считает лишь необходимым исключить возможность возвращения из эмиграции польских лендлордов, польских тори.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266