Мора долго лежала так, не шевелясь. В занане было прохладно и покойно. Совершенно измученная, она спала очень крепко в те немногие часы, которые оставались от прошедшей ночи. Как добра была Кушна Дев, что впустила ее в дом! Усталую, пыльную и умирающую от жажды Мору искупали, накормили и немедленно уложили в постель. Кушна Дев не задавала вопросов, пока сама вела Мору в спальню рядом со своей, и обещала, что до утра ее никто не побеспокоит.
Мора спала и спала, ненадолго пробуждаясь от криков петуха. Теперь, когда Росс ушел, она проснулась окончательно.
«Я могу оставаться здесь сколько захочу», – такова была ее первая мысль, и Мора улыбнулась, чувствуя, как чудесно мечтать о том, что она укроется навсегда в душистом занане, окруженная дружелюбными женщинами и милыми ребятишками, и никто не посмеет предъявить на нее никаких прав.
Она может читать книги, играть в шахматы, изучать пушту – родной язык Исмаил-хана. Может разводить экзотических птиц, как это делает свекровь Кушны Дев, и забыть, что слышала о ком-то, кого зовут Чарльз Бартон-Паскаль.
Ее передернуло, когда она вспомнила об этом человеке. Сможет ли она когда-нибудь прогнать от себя его ненавистный образ? Забудет ли, в каком виде он предстал перед ней, когда они с Россом без предупреждения приехали к нему в дом?
Глаза ее наполнились слезами ярости. Как она могла быть такой слепой? Не распознать с первого взгляда, что он за человек? И никто, даже его близкий друг Теренс Шедуэлл, не подозревал, что он принимает наркотики и держит при себе неряшливую любовницу в самом худшем индийском стиле!
«Никто и сейчас этого не знает, – подумала Мора. – Только Росс».
Она конвульсивно сглотнула и закрыла глаза. Она видела Росса разгневанным и раньше, но не до такой степени, как вчера днем. Этот гнев едва не обратился на нее, когда Росс вез ее домой. Она не должна больше думать о нем. Никогда.
Она была просто слишком унижена, оскорблена и пристыжена.
Слезы жалости к себе самой набежали на глаза, но Мора поспешила утереть их. Она, разумеется, должна сообщить дяде и тетке, где находится, но не теперь. Когда она перестанет так страдать. Ей жаль причинять им беспокойство и боль, но она не в силах видеться с ними сейчас.
– Не сейчас, – громким шепотом произнесла Мора. – Пока нет.
При звуке ее голоса за изголовьем кровати послышался шорох, и тотчас появились две девушки, которые прислуживали ей ночью; улыбаясь и кланяясь, они спросили, что ей угодно.
– Завтрак, – ответила Мора, улыбаясь девушкам, в свою очередь. – Завтрак и воды попить. Побольше, пожалуйста.
Позже, одетая в пижаму, вышитый чоли и бледно-голубое покрывало с серебряной каймой, Мора присоединилась к Кушне Дев и другим в большом приемном зале. Все были рады видеть ее. Никто не задавал вопросов, и, казалось, не ждал объяснений.
Мора не собиралась рассказывать им правду. Ночью она просто сказала Кушне Дев, что покинула Дели, чтобы сбежать от жениха, которого она была дольше не в состоянии терпеть. Кушна Дев приняла это как должное, то же сделали и остальные. Мора знала, что ни одна из женщин, даже сама Кушна Дев, не поймет ее ужас и отвращение в связи со вчерашним поведением Чарльза. Для мужчин во многих индийских богатых домах в подобных ситуациях не было ничего необыкновенного. Женщин занана с детских лет приучали не обращать внимания, более того – терпеть и принимать распутство их мужчин.
Но Мора англичанка. Она не может мириться с этим. И не будет.
Все это не имело значения здесь. Никто, кажется, особо не любопытствовал, что именно вынудило ее бежать. Всем было ясно одно: Маленькая Жемчужина испытала сердечные страдания из-за своего нареченного, и этого оказалось достаточно.
Позже в этот день, когда большинство женщин занимались своими делами, Кушна Дев встретилась с ней наедине и рассказала о раннем посещении Росса.
– Не смотри на меня так! – поспешила она успокоить Мору. – Я не сказала ему, что ты здесь, Исмаил-хан тоже. Мы оба вели себя так, словно только от него узнали о твоем исчезновении. Ведь я тогда не могла быть уверена, что не он за это в ответе.
– Нет, – очень тихо произнесла Мора. – Он ничего плохого не сделал. – Она подняла голову. – Это мой дядя послал его сюда?
– Он этого не сказал. Но я считаю, что он приехал по своей воле. Кто-то на базаре направил его к нам.
– Он не спрашивал, здесь ли я?
– Думаю, он ожидал, что я сама скажу ему. Я не сказала, и тогда он попросил, чтобы Исмаил-хан известил его, если что-то узнает.
– Он вернется, – уверенно проговорила Мора. – Ты же знаешь, каким упорным он может быть.
– Хай-май! Сколько раз он приходил сюда, расспрашивал о Маленькой Жемчужине, – согласилась Кушна Дев; выражение ее смягчилось, едва она взглянула на несчастное лицо своей подруги. – Ты ему не говорила?
– Нет.
– Я думаю, он страдает, – сказала Кушна Дев.
– Не из-за меня.
– Ты уверена?
Мора опустила голову.
Кушна Дев осторожно добавила:
– Сегодня в саду он был как тигр в клетке. Я считаю, он старается не только ради твоего ча-ча, твоего дяди.
– Он всегда злой и нетерпеливый. Особенно со мной, – полушепотом выговорила Мора.
– Синта Дай никогда не жаловалась на это.
Мора вскочила, но Кушна Дев усадила ее снова на место с неожиданной силой.
– Аре, наверное, не надо было тебе говорить. Но знай, что он больше не выбирал ее, ни разу за много месяцев.
Мора успокоилась.
– Не... выбирал?
– Нет, Маленькая Жемчужина. Он спрашивает только о тебе.
– Не обо мне, – нахмурилась Мора. – О твоей сестре из Раджастхана, а ее вообще не существует! Я благодарна тебе за твое молчание сегодня, но как ты считаешь, надо обсуждать его дальше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89