Быстрым шагом, почти бегом он направился к дому, который призрачно маячил перед нами, точно дом Ашеров. Очевидно, он не видел никакого выхода. Когда мы обходили здание, я заметил, что в соответствии с принятой здесь архитектурой у него нет ни веранды, ни крыльца. С торца здания, где мгла сгущалась еще сильнее, находилась глубокая ниша с дверью. Холмс вновь взялся за свое воровское орудие. Прислушиваясь, я понял, что маньчжур и его напарник вошли во двор. Открыть дверь дома было равносильно возможности спастись. На сей раз замок открылся без щелчка, и я возблагодарил судьбу за то, что Холмс так хорошо изучил приемы взломщиков, нещадно их изобличая.
Мы проскользнули внутрь, в покинутое здание. Последняя карта была еще не разыграна, и мы с Холмсом уже не в первый раз попадали в подобную отчаянную передрягу. Своими длинными пальцами он ухватил меня за руку и повел вперед. И тут в глаза нам внезапно хлынул поток слепящего света, а легко узнаваемый голос с пришепетыванием произнес:
– Добрый вечер, джентльмены. Как приятно, что вы решили навестить меня.
Что-то тяжелое обрушилось на мою голову и, беспомощно взмахнув руками, я упал. В следующий миг меня опутало какой-то сетью, видимо, металлической. Под ее тяжестью я никак не мог подняться, к тому же падение притупило чувствительность. Но я все-таки повернул голову и увидел озаренное светом морщинистое желтое лицо Чу Санфу, склонившегося надо мной. В руке у него был флакон. С улыбкой скорее презрительной, чем насмешливой, он наклонил его, и из флакона посыпались кристаллики, которые лопались прямо у меня на глазах. Заклубилось какое-то легкое облачко, в ноздри ударил странный запах, и я потерял сознание.

18
«ТЕНЬ» НА СТЕНЕ

Ощущение было такое, будто мои веки склеились. Потом я понял, что они просто отяжелели и, чтобы их разомкнуть, требовалось слишком большое усилие. Странные вещи творятся иногда с человеком. Я не знал, ни где, ни как долго длится мое беспамятство, и вдруг, словно по волшебству, мой разум окунулся в омут логических рассуждений. Все было не так с самого начала. Еще до того как мы попали в плен к Чу Санфу.
Первой ошибкой, разумеется, было то, что умирающего Крутерса принесли в наши апартаменты, а упоминание имени нашего заклятого врага стало первым сигналом тревоги. Дополнительная информация, предоставленная Майкрофтом Холмсом, позволила наметить общие контуры расследования, появление Дитса дало возможность кое-где наложить краски на полотно. Холмс, с его блистательным умом, сумел соединить два дела в одно, но сейчас впечатление складывалось такое, будто нас умело провели. Он предвидел похищение Священного Меча, но, к моему изумлению, не предотвратил воровства, и теперь эта религиозная реликвия находится в руках врага.
Мы опередили Чу Санфу в его путешествии в Венецию, но не смогли помешать ему покинуть жемчужину Адриатики вместе со своим сообщником Феноменом Максом. Сами же мы последовали за призрачным огоньком надежды в Берлин. Холмс превзошел самого себя, отыскав неизвестную доселе гробницу в Долине царей, мы в пух и прах разгромили наемников Чу, но покинули поле боя, ничего, насколько я мог понять, не выиграв от своей победы. Еще в поезде, возвращаясь из Луксора, Холмс упомянул, что наконец-то получил необходимую информацию, но по возвращении, не воспользовавшись предоставленными в его полное распоряжение силами, не только сам угодил в ловушку, но еще и меня прихватил с собой. И все это случилось с человеком, слывущим одним из замечательнейших умов Англии!
Англосаксов обвиняли в ненасытном любопытстве, иногда в необузданном воображении, но в этот миг мной владел практицизм, унаследованный от стойких и выносливых предков.
Ватсон, думал я, ты всего-навсего заурядный британец. Если ты и стяжал славу, то как биограф, и твой несравненный друг еще ни разу тебя не подводил. Если кто-нибудь из вас и мастер в логике, то это он и уж никак не ты. Если, как великодушно заметил однажды Холмс, его и поддерживает твоя вера, то тебе не след падать духом. Вспомни, как сражались солдаты Ее Величества при Ватерлоо. Вспомни, как бились моряки Нельсона в Трафальгарском сражении. Даже смерть бесстрашного морского волка не подорвала их стойкости. Стой же насмерть и ты.
Глаза мои раскрылись, причем не только в переносном смысле. Я лежал, глядя вверх на остатки того, что когда-то было койкой. Такого рода двойные койки используют на военных кораблях. У меня слегка кружилась голова, к тому же меня снедал стыд за мысли, которые только что теснились в моей голове. Какая там, к черту, логика! Меня просто чем-то одурманили. Таков был бы диагноз любого доктора.
Со стоном я спустил ноги на пол и сел.
– Вернулись в страну живых, Ватсон?
Как радостно было слышать голос моего друга! Присмотревшись, я увидел его стоящим у зарешеченного окна, единственного, если не считать двери с металлическим засовом, отверстия в этой тесной комнате.
– Где мы, Холмс?
– В камере, значительно выше первого этажа.
Холмс энергично возился с окном, и я не без труда поднялся на ноги, чтобы оказать посильную помощь.
– Вы еще нетвердо держитесь на ногах, мой старый друг, – отказался от помощи Холмс. – Отдохните немного.
Просунув между двух железных прутьев деревянный брус, он воспользовался им, как рычагом. Голос его звучал приглушенно и видно было, как напряглись мускулы под курткой. Я прекрасно помнил тот день 1883 года, когда одним могучим рывком он выпрямил кочергу, согнутую этим негодяем Граймсби Ройлоттом, и знал, какое усилие он сейчас прилагает. Неожиданно он с улыбкой расслабился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75