Оцепенев от ужаса, Малко подумал, что ирландец повесил Хусейна Форуджи!Когда он подошел к подножию дерева, то понял, что иранец был просто подвешен за запястья, а веревка, стягивавшая его руки, была перекинута через ветку и другой ее конец держал ирландец. Иранец продолжал орать от боли, но уже не так сильно. Билл Ходжес, задрав голову, смотрел на него. Малко мельком отметил, что его кинжал по-прежнему был засунут за голенище сапога.— Что вы делаете, Билл? — возмущенно спросил он у ирландца.— Я же вам сказал, я «размягчаю» его, — безмятежно ответил Дикий Билл.Взяв иранца за ноги, он подтянул его к себе, как можно выше, как маятник, и затем отпустил. Хусейн Форуджи полетел вперед, на лету обдирая спину о ствол бавольника. Из его горла снова вырвался ужасный вопль. Повинуясь движению маятника, он опять вернулся к ирландцу и снова, задев ствол дерева, завизжал, как резаный.Малко растерянно наблюдал за этой сценой. На первый взгляд, эта игра в маятник казалась совершенно невинной. Он подошел ближе и тогда увидел, что рубашка иранца была разорвана на спине в клочья и лохмотья пропитаны кровью. Осмотрев ствол бавольника, он понял, в чем заключалась омерзительная шутка Билла Ходжеса. Ствол дерева был покрыт треугольными выступами, напоминая собой гигантскую природную терку для сыра. При каждом соприкосновении с ним эти колючки вырывали несколько лоскутков кожи со спины иранского советника по культуре.Билл Ходжес поймал его за ноги и снова стал подтягивать к себе.— Мы снова отправляемся в путь, — весело сказал он.— Прекратите, — закричал Малко.Слишком поздно: ирландец резко отпустил веревку, и снова Хусейн Форуджи, раскачиваясь взад и вперед, задевал за ствол бавольника, сопровождая эти движения криками и омерзительной мольбой.— Сейчас же отпустите его! — приказал Малко.Билл Ходжес подчинился, и иранец тяжело рухнул на землю. Он перевернулся, чтобы лечь на живот. Спина его представляла собой сплошную рану. В ней осталось несколько колючек бавольника. Малко был возмущен, а ирландец, казалось, чувствовал себя прекрасно.— Здесь так поступают с ворами, чтобы заставить их признаться, — объяснил он. — Здоровый и естественный метод, оставляющий царапины. По ним впоследствии всегда можно опознать вора.Малко присел на корточки возле стонущего Хусейна Форуджи.— Кто эти два человека? — спросил он.Очевидно, иранец был надлежащим образом «смягчен». Умирающим голосом он прошептал:— Набиль Муссауи и Мансур Кадар. Шииты из Южного Бейрута.— Что они здесь делают?— Выполняют задание.— Какое?— Они должны захватить самолет и заставить его взять курс на Бейрут.— Здесь?— Нет.— Где?— В Абиджане.— Какой самолет?Молчание. Ирландец, слушавший разговор, слегка потянул за веревку.— Позвольте мне снова подвесить этого негодяя.Хусейн Форуджи застонал.— Нет, нет! Это вечерний рейс на Париж в субботу.Значит, через сорок восемь часов.— Почему именно этот рейс?— Потому что на борту будет много американцев...— Откуда вам это известно?— От наших осведомителей.— Как оба ваших человека поднимутся на борт с оружием?Хусейн Форуджи замолчал. На этот раз даже угрозы Билла Ходжеса не смогли заставить его разжать губы.Малко произнес ледяным тоном:— Подвесьте его снова. Мы должны это узнать.Невзирая на вопли Хусейна Форуджи, его снова подвесили. В тот момент, когда ирландец взял его за ноги, чтобы возобновить свою зловещую игру в маятник, появился бежавший, как безумный, негр с выпученными глазами.— Босс! Босс! В деревне белые, они спрашивали, где ваш дом. Их направили в дом капитана Гамильтона, но они вернутся...— Дерьмо! Паршивые палестинцы! — воскликнул Билл Ходжес.Он сразу отпустил иранца, который лишний раз оцарапал спину о ствол бавольника... Малко понял, что пытаться узнать больше было слишком рискованно. Он не знал, со сколькими людьми ему придется иметь дело. Прежде всего, следовало предупредить ЦРУ. И сообщить в Абиджан.— Пошли, — сказал он, — нам уже достаточно известно.Не заботясь о лежащем на земле Хусейне Форуджи, они побежали к дому. Спавшая на диване Бамбе внезапно проснулась. Билл Ходжес схватил со стойки для оружия две винтовки, карабин и сумку с патронами. Затем он бросился в коридор.— Ясира!Появилась ливанка в домашнем платье, величественная, со слегка вымученной улыбкой на чувственном лице.— Мы уезжаем! — сообщил Билл Ходжес.— Куда?— Увидишь!Бамбе дрожала всем телом. Она вцепилась в Малко.— Не бросайте меня!Он увлек ее за собой к «рейнджроверу». Уложив оружие в машину, он стал ждать с нетерпением. Что делает Билл? Проходили минуты. Он с беспокойством следил за тропинкой, ведущей к дороге на Фритаун, которая была единственным подходом к дому ирландца. Заинтригованный его долгим отсутствием, Малко вернулся в дом. И столкнулся с заплаканной Ясирой, в разорванной одежде, с растрепанными волосами, подталкиваемую ирландцем, у которого пятна на лице были краснее, чем обычно.— Эта шлюха собиралась удрать через пляж, — строго сказал он. — Она не любит путешествовать...Ливанка вцепилась в Малко.— Умоляю вас, оставьте меня здесь, я не хочу уезжать с ним, он сумасшедший. Я хочу вернуться к своему мужу. Он похитил меня.Мощная оплеуха заставила ее замолчать. Биллу Ходжесу определенно недоставало галантности. Под неодобрительным взглядом Малко он швырнул Ясиру в глубину «рейнджровера», как сверток.— Почему вы не разрешаете ей уйти?Трогаясь с места, ирландец весело рассмеялся.— Я ее перепродам, эту шлюху! Есть один ливанец, который ее у меня купит.Бамбе с восхищением посмотрела на пего. Вот, наконец, белый, умеющий разговаривать с женщинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61