В заключительной части своего исследования Эрик-
сон отмечает: <Для согласования исторической и психо-
логической методологии нам прежде всего нужно научить-
ся сообща иметь дело с теми обстоятельствами, что раз-
личные психологии и психологи подвластны историчес-
ким законам, а историки и исторические летописи -
законам психологии>.
Квинтэссенцией психо-социального и культурно-ис-
торического исследования Эриксона <Детство и обще-
ство> может стать утверждение: <Каждый взрослый, будь
он лидером или ведомым, представителем масс или чле-
ном элиты, однажды был ребенком. Когда-то он был ма-
леньким. Чувство малости образует нижний, неискоре-
нимый слой в душе человека. Его триумфы будут соизме-
ряться с этой малостью, а поражения подтверждать ее.
Вопросы о том, кто <больше> (сильнее, важнее и т.п.) и
кто может или не может сделать что-либо по отношению
к кому-либо, заполняют внутреннюю жизнь взрослого
сверх той необходимости и той желательности, которые
он осознает и на которые рассчитывает>.
Б заключительной части своего психологического
исследования Эриксон резюмирует, что всякое общество
состоит из людей находящихся в процессе, их перехода
из разряда детей в разряд родителей. Чтобы обеспечить
непрерывность традиции, общество должно заблаговре-
менно готовить детей к функции родителей, а также за-
ботиться о неизбежных остатках инфантильности у взрос-
лых. Мысль простая, но в условиях развитого индустри-
ального общества все эти заботы и социальные подкреп-
ления настолько приобретают стандартизированный ха-
рактер, что из поколения в поколение инфантильный страх
не исчезает, а социальные модальности деформируются.
Эрик Г. Эриксон

Детство и общество
Описывая автономно-физиологические психологичес-
кие механизмы страхов и тревог, зарождение, генезис и
их клиническое завершение, Эриксон снова, в который
раз, ищет истоки этих психических состояний личности
в раннем детстве, социокультурном прессинге, деформи-
рующем личный опыт растущего организма.
Актуально предостережение Эриксона о губитель-
ном воздействии... промышленной революции, глобаль-
ной коммуникации, стандартизации, централизации и
механизации <человеческого образа жизни>. Все это, по
мнению ученого, угрожает идентичностям, унаследован-
ным человеком от примитивных, аграрных, феодальных
и аристократических культур. Здесь же, Эриксон свою
мысль подкрепляет конкретной иллюстрацией: <Посколь-
ку с.трах утратить идентичность доминирует в большей
части нашей иррациональной мотивации, он(страх)
мобилизует весь арсенал тревоги, оставленный в каждом
человеке простым фактом его детства. В этом критичес-
ком состоянии массы людей склонны искать спасение в
псевдоидентичностях>.
<Псевдоидентичность>, как расширительный термин,
позволяет понять поведение многих людей, групповых
объединений, целых народов. Более ужасно, пишет Эрик-
сон, что эти детские тревоги снова появляются в форме
коллективных страхов и болезней коллективного разума.
История государства с тоталитарным режимом - силь-
ное и аргументированное подтверждение этому.
Эриксон делает общий вывод: <Только постепенное
нарастание чувства идентичности, основанное на личном
опыте социального здоровья и культурной солидарности
в конце каждого главного кризиса детства, сулит тот пе-
риодический баланс в человеческой жизни, который при
интеграции стадий эго - способствует чувству гуманно-
сти. Но повсюду, 1де чувство идентичности утрачивается,
1де целостность и полнота уступает место отчаянию и
36
отвращению, генеративность уступает стагнации, интим-
ность - изоляции, а идентичность - смешению ролей,
боевые порядки инфантильных страхов легко приходят в
движение и только идентичность, благополучно бросив-
шая якорь в <родовом имении> культурной .идентичнос-
ти, способна создавать осуществимое психосоциальное
равновесие>.
Клинический опыт Эриксона привел к обнаружению
значимых связей в отношениях между тревогами младен-
чества и общественными переворотами. Социальные ин-
ституты воспитания, - по его мнению, должны создать
синтетические системы детского обучения и воспитания,
формирующих у подрастающего поколения желаемый для
них тип личности.
Клиницист Эриксон отдает предпочтение здравомыс-
лию, в самом широком смысле слова, умонастроению,
которое терпимо к различиям, осторожно и последова-
тельно в оценках и суждениях, осмотрительно в действи-
ях, способно к вере и возмущению, несмотря на весь этот
кажущийся релятивизм. Психоаналитическое просвеще-
ние Эриксона содержательно и аргументировано, Фрус-
тация ведет к агрессии. Человек, если во что-то верит,
способен вынести значительную фрустацию. Именно эк-
сплуатация образует социальный контекст, наделяющий-
фрустацию разрушительной силой. Эксплуатация суще-
ствует там, где один из партнеров злоупотребляет разде-
ленной функцией таким образом, что ради своего псев-
довозвеличивания лишает другого партнера какого бы то
ни было чувства идентичности и целостности, которых
тот на данный момент достиг.
Эриксон, как гуманист-психолог, свои наблюдения
постулирует следующим образом: всюду, где дух парт-
нерства пропитывает атмосферу семьи, и где детство по-
лучает свой собственный статус, там появляются обнаде-
живающие результаты - чувство идентичности.братская
Эрик Г. Эрике он
совесть и терпимость. Он предупреждает, что целостность
личности рушится, если бесчеловечность колоссальной
машины организации нивелирует эту личность, превра-
щает ее в коллективный разум, идентифицирует с самой
системой, превращая культурные ценности в эфемерную
относительность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13