Виль Владимирович Липатов
Игорь Саввович

Виль Владимирович Липатов
Игорь Саввович

Дочери Татьяне посвящается

Глава первая

Сын

Гроза хотела начаться ранним утром. Тучи стадились всю ночь, клубились и урчали, опустились до телевизионных антенн, но ничего не произошло – бог знает, почему? Тучи неохотно разбрелись по стойлам, небо налилось блеклой голубизной, и в сумрачной аллее городского сада в одиннадцать часов утра, где на одинокой скамейке сидел Игорь Саввович, тоже посветлело, птичьи стаи, обрадовавшись, подняли гомон. Игорь Саввович полулежал на скамейке, раскинув руки на ее спинке, и, когда выглянуло туманное солнце, иронически подумал: «Похоже, что меня распяли!» Руки затекли, спина ныла, но шевелиться не хотелось.
Итак, гроза не состоялась, билеты действительны, а это значило, что Игорю Саввовичу Гольцову надо идти к Валентинову, назначившему дружескую встречу в его доме на Воскресенской горе примерно около двенадцати часов. Только свирепый ливень с молниями и трескучим громом мог сегодня помешать главному инженеру Сергею Сергеевичу Валентинову продолжать терпеливое, рассчитанное на измор установление человеческих контактов со своим заместителем, то есть Игорем Саввовичем Гольцовым.
Досадуя и насмешничая над собой, Игорь Саввович решал много вопросов. Во-первых, как он очутился в парке, где никогда не был, почему вышел к этой одинокой скамейке, самой удобной, тихой и уединенной? Во-вторых, почему он напялил строгий и жаркий костюм, купленный два года назад и только однажды «выведенный» в люди – в годовщину Октября? В-третьих, и это главное, почему он не хочет идти к главному инженеру Валентинову? Было о чем подумать.
– Ладушки! – пробормотал он. – Ладушки!
Да, пора идти к Валентинову. А можно охаметь и остаться в парке, думая: «Отчего вы, Сплавное Величество, Сплавная История и Библия Сплава, приглашая к себе домой заместителя, даже не потрудились намекнуть, зачем приглашаете в субботний день! На чашку чая? Это один поворот. Для беседы за жизнь – совсем иной зигзаг. А может быть, дорогой Сергей Сергеевич, заговорили ваши аристократические гены? Может быть, вы испытываете неясную тягу, неосознанное, туманное влечение, какое-нибудь там двадцать шестое чувство… О сын мой, я пришел сказать, что ты не сын мой, а дочь моя!»
Забавно, но факт: главный инженер треста Ромсксплав, Сергей Сергеевич Валентинов, не зная об этом, был родным отцом своего заместителя Игоря Саввовича Гольцова, и только три человека на этой теплой и круглой земле знали правду: мать Игоря Саввовича, отчим Игоря Саввовича и сам Игорь Саввович. Он узнал об этом семь лет назад и вот уже шестой год настороженно и жадно наблюдал за человеком, который позвал его явиться на белый свет.
Игорь Саввович легонько, как ребенок перед сном, вздохнул. «Можно сослаться на плохое самочувствие», – подумал он вяло и вздохнул еще глуше. Увы! Он не мог сказать Валентинову, что плохо себя чувствует, потому что давно – более года – не помнит дня, когда бы ощущал себя здоровым. Болезнь у него была странная, непонятная, и он, докторский ребенок, умеющий пользоваться медицинской литературой, убедительного объяснения до сих пор в книгах не находил. Наверное, поэтому Игорь Саввович болезнь скрывал и только недавно, всего двенадцать дней назад, решился на отчаянный шаг – пошел к врачу такой специальности, к каким в областном городе люди его общественного положения ходить не любят.
Небо быстро голубело, сделалось высоким, потерявшим кажущийся изгиб. Игорь Саввович поднялся и, волоча ноги, двинулся вдоль аллеи. Он почти не заметил, как сел в трамвай, как прокатился «зайцем» до остановки «Гора» и оказался на широком шоссе, ведущем вверх, к знаменитой в городе Воскресенской церкви. Три ее купола сверкали позолотой в солнечных лучах, стая ласточек, орущая и суетливая, делала круги вокруг центрального купола. Игорь Саввович вспомнил, как это объяснял Валентинов. «По причинам простейшего порядка, – говорил он, – блеск куполов привлекает стаи мошкары, которыми и кормятся хитрые ласточки».
Главный инженер Валентинов вообще любил изъясняться книжно и по-старинному.
Отблеск солнца в золотых куполах слепил, пришлось опустить взгляд – там в зелени утопал дом Валентинова, старинной постройки, по-купечески просторный и тяжелый. Валентинов! Точно так, как в деревне гордятся своими нестандартными односельчанами, так северный город Ромск в числе прочих достопримечательностей, таких, как Воскресенская церковь, здание Дворянского собрания, библиотека университета, называл и Сергея Сергеевича Валентинова. Вот уже почти тридцать лет от тяжелого дома вниз по тропочке, пробитой только им, в восемь часов пятнадцать минут утра спускался Сергей Сергеевич и занимал светлый кабинет в двухэтажном здании сплавного треста. Жил он с престарелой матерью, никогда и никто из горожан не видел Валентинова с женщинами, никогда в его дом женщины не приходили, а после рабочего дня и самого Валентинова в городе не встречали. Правда, поговаривали, что перед войной на проспекте Ленина Валентинова видели с блондинкой в берете, а после войны – в это не верили даже сами рассказчики – в доме Валентинова некоторое время жила женщина с погонами майора медицинской службы. Что с ней стало, куда она исчезла, никто знать не мог, и воспоминание о военной женщине считалось никчемной выдумкой.
По городу также ходили легенды о матери Валентинова, женщине тоже странной и непонятной. Как, например, объяснить такое? Мясники из центральных рядов каменного Старого рынка, эти потомственные ромские мясники, помнившие еще купцов Кухтерина и Второва, эти краснорожие громилы в белых колпаках набекрень, завидев Надежду Георгиевну Валентинову, кричали зычно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142