«Смотри, какую боль и пламень несет тебе твое сумасбродство», – обратился он к самому себе, сжав кулаки, как будто этот жест мог помочь ему сдержать охвативший его эмоциональный порыв. Из-за неудачи в отношениях с Дафной он долгое время вообще не испытывал никаких эмоций, за исключением, пожалуй, чувства горечи. Блэкхерст сам подавлял в себе чувства, но вот теперь, заглянув в пару золотистых женских глаз, он подвергал себя риску полностью утонуть в них, отбросив в сторону всю свою былую осторожность. Сейчас Фалько стоял перед выбором; впереди его ждала неведомая ему бездна.
«Черт побери!» Ему надо напрячь свою волю, вернуть свое былое самообладание, не позволять этой нежной улыбке и блеску глаз, напоминающих кошачьи, завладеть его существом. В отличие от Тео, Блэкхерст уже не был зеленым юнцом, но на этот раз он ничем не отличался от такового.
Кроме того, ему надо держать в голове и другую сторону вопроса. Хезер пока не смогла представить доказательств своей невиновности в краже, и поэтому, пока такие доказательства не появятся, Блэкхерсту лучше всего сдерживать свои чувства. Но даже если это удастся, ему будет очень трудно вынести обвинение Хезер, если оно все же будет выдвинуто против нее. «Если ты поверишь ей сейчас, ты можешь оказаться самым большим дураком. Нельзя так легко сдаваться Купидону и ждать, пока все это закончится очередным унижением и провалом».
Фалько с силой, до боли, начал бить ладонями по ручкам кресла, пока эта боль почти полностью не заменила в его ощущениях боль в плече. Ему следует быть настороже, он обязан. С этой мыслью Блэкхерст отослал от себя преследовавшее его видение Хезер, улыбающейся ему своей лучезарной улыбкой.
На следующее утро Хезер уделила больше внимания своей одежде, чем обычно. Она надела синий шелковый халат с глубоким вырезом на груди, свой самый легкомысленный наряд из оставшихся от ее прежней, более благополучной жизни. Это была ее единственная одежда для особых случаев, а сегодня как раз был такой день, не так ли? В первый раз со дня смерти отца у девушки было легко на сердце.
Хезер, как обычно, собрала волосы в пучок на затылке, украсила глубокий вырез на груди кружевной косынкой. Для тепла она надела короткую вельветовую кофточку бордового цвета. Оглядев себя в зеркале, девушка отметила неплохое соответствие голубизны халата с золотистым цветом ее волос и глаз. Ее щеки горели, а глаза сверкали. Она даже подумала, что у нее чересчур счастливый вид для того, чтобы быть заподозренной в краже драгоценностей. Хотя Фалько признался, что в своих сомнениях он был все же на ее стороне, чего нельзя было сказать о других гостях.
* * *
Выглянув из окна, Хезер отметила, что снегопад уже закончился. Солнце ярко светило с морозно-ясного неба; обледеневшие деревья находились в плену у холодного северного ветра, на ветвях и крышах домов лежали кучи искрящегося снега.
Вдруг она с огорчением вспомнила о цели своего путешествия. Вдруг ее должность гувернантки из-за всех этих событий уже потеряна для нее? Выпавший снег растает не раньше, чем через неделю; к тому же неизвестно, как отнесутся Фуллертон-Фоксы к претендентке на место, опоздавшей на целую неделю? «Когда-нибудь я узнаю их реакцию», – мрачно подумала Хезер.
Спускаясь вниз к завтраку, девушка постучала в дверь комнаты леди Флёр.
– Кто там? – раздался приглушенный голос.
– Хезер.
– Войдите, – вслед за словами Хезер услышала всхлипывания леди Флёр.
Встревоженная Хезер вошла внутрь. Окна были занавешены, и девушке понадобилось некоторое время, пока ее глаза привыкли к полумраку. Хезер увидела, что леди Флёр еще в постели под целой горой одеял.
– Вы не заболели, леди Флёр?
Леди Флёр икнула и всхлипнула еще пару раз, прежде чем смогла произнести:
– Вы… вы, наверное, воспринимаете меня, как фонтан из слез, но я уверяю вас, со мной такое впервые, – и она прижала мятый платок к опухшим от слез глазам.
Страдальческое выражение на ее лице вызвало у Хезер приступ жалости.
– Дорогая! Что с вами произошло?
Леди Флёр попыталась сесть в кровати, и Хезер подложила ей под спину несколько подушек.
– Я никак не ожидала от него такого поступка. Я думала, что он настоящий джентльмен.
– Вы о ком?
– Конечно же, о Питере! – жестом, полным трагизма, она вытерла слезы и высморкалась.
– Что же он натворил на этот раз? – спросила девушку Хезер, утешающе гладя ее по головке, как ребенка.
– Он…он провел всю ночь в комнате мисс Даймонд! – голос леди Флёр начал переходить в визг, подозрительно напоминавший истерический.
Хезер плотно сжала крошечную руку леди Флёр. Ее переполняла странная смесь ощущения забавности происходящего с внутренним раздражением.
– А как вы узнали об этом?
– Питер – мой сосед по коридору, но я слышала его голос и смех в течение всей ночи в комнате напротив.
– Ночью следует спать, леди Флёр. Шпионство никогда не приносит добрых плодов. И, кроме этого, вам не удастся заставить Питера делать то, что он не захочет.
– Конечно, вы правы. Он законченный эгоист, – при этих словах у леди Флёр задрожала нижняя губа. – Как он мог так отнестись ко мне! Он обещал, что разыщет сани и отвезет меня домой; в уплату за них я отдала ему все свои деньги.
«Вот оно что! – подумала Хезер. – Оказывается, мисс Даймонд никого не обслуживает бесплатно». Она дружески похлопала леди Флёр по руке.
– Боюсь, что вам не удастся выехать раньше, чем растает снег. А о санях забудьте; вы замерзнете раньше, чем доедете на них даже до Летгворта.
– Я хочу домой, – захныкала леди Флёр.
– Неужели это и теперь вас так волнует, что сэр Питер предпочитает находиться в другой компании?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65