Появление грузовика заставило его задуматься над тем, правильно ли он делает, пытаясь избавиться от тела именно в этом месте. Ведь после обнаружения неопознанного трупа менты в первую очередь допросят тех, кто постоянно курсирует по данному маршруту. А таких людей наберется не мало. Это и водители автобусов, и братья таксисты, да хотя бы взять этот КамАЗ. Рано или поздно кто-нибудь обязательно вспомнит, что видел припаркованную в этом месте «шаху», и при этом, может быть, и запомнил номер. Нет, тело нужно скидывать в другом, более безопасном месте. Владимир, изъездивший город вдоль и поперек, как никто другой знал места, где можно было бы без свидетелей избавиться от нежданной обузы. Быстро сев за руль, он завел двигатель, круто, по-полицейски развернулся и погнал в сторону рабочих окраин, где находились дачные участки. Именно там, не глуша мотор, он быстро вытащил начавшее коченеть тело и сбросил его на обочину, под откос. Запрыгнув в машину, Володя ударил по газам, стремясь как можно быстрее покинуть это мрачное место. На всем обратном пути ему не попалось ни одной машины, и это позволяло надеяться на то, что его вылазка останется незамеченной. Конечно, рано или поздно тело найдут, но привязать его к Владимиру уже вряд ли удастся.
В целом все закончилось относительно неплохо. Дедовская «штука» уютно лежала в кармане. Свидетелей происшествия вроде бы не было. Короче, живи да радуйся, ан нет. На душе у Володи было неспокойно от того, как он поступил с телом. Ну привык он относиться к покойникам с должным уважением, осуждая вандализм на кладбищах и прочие выходки уродов, считающих себя то ли сатанистами, то ли еще кем. А тут и сам отличился, выбросив безобидного в принципе деда, лишив положенного погребения. Одним словом, нехорошо обошелся с человеком.
От этих мыслей он вдруг почувствовал острое желание приложиться к бутылочке. Владимир не был алкоголиком, пил в меру, не разгоняясь на несколько дней, но вот сейчас ощутил потребность напиться вдрызг. Такого с ним еще никогда не было. Даже когда от него уходила горячо любимая супруга, и то он не топил горе в вине, а сейчас чувствовал, что ему надо забыться. К тому же еще одна причина провоцировала на выпивку. Дело в том, что, переживая по поводу деда, Владимир как-то не сразу заметил признаки начинающейся простуды. Его знобило, бросая то в жар, то в холод, во рту стоял противный привкус, глаза слезились. В таком состоянии и думать было нечего про работу. Исходя из этого, он заскочил в круглосуточный магазин, где отоварился бутылкой водки «Немиров», банкой селедки в горчице и двумя лимонами.
Подъехав к своему гаражу, Володя был несколько удивлен тем, что, несмотря на довольно ранний час, в гараже торчал сосед, подняв капот своей видавшей виды «Волги». Увидев Володю, Петрович подошел, приветливо кивнул, показывая, что руки грязные:
– Здорово, Вован. Ты чего не на работе?
– Да вот приболел… – Меньше всего хотел сейчас Владимир вести пустые разговоры.– А ты-то чего не спишь?
На морщинистом лице Петровича появилось страдальческое выражение:
– Собрался я с шуряком на рыбалку, а эта падла,– он выразительно кивнул в сторону «волжанки»,– ни в какую заводиться не хочет. Чего уж я только ни делал, все без толку. Слушай, может, ты посмотришь? – В голосе Петровича обозначилась надежда.– Там, может, делов на копейку, да я не разбираюсь.
Про себя Владимир немного злорадно подумал, что откуда тебе, всю жизнь замполитом прослужившему, разбираться в технике, но вслух он сказал другое:
– Извини, Петрович, сегодня не могу. Честное слово. Трясет всего, до дома бы дойти, не свалиться.
Наверное, вид у него сейчас был не самый лучший, поскольку Петрович, извинившись, отошел, а зная, что он человек прилипчивый, Володя не предполагал так быстро от него избавиться. Между тем самочувствие его ухудшалось на глазах. К сильному ознобу добавились одышка и головокружение. Поднимаясь к себе на третий этаж, Володя был вынужден дважды остановиться для отдыха.
Войдя в квартиру, он, не раздеваясь, рухнул в кресло, натуженно дыша и обливаясь холодным потом. В голове неотступно засела мысль, что он стал жертвой неведомой инфекции, подцепленной им от покойного пассажира. Как будто специально по радио передавали последние известия, где диктор подробно и с некоторым смаком рассказывал об эпидемии птичьего гриппа, поразившей страны Азии.
«Вот я попал! – Мысли в больной голове приобрели четкое направление.– Пол-Китая вымирает, лекарств от этой заразы нет, а я еще жалел это старого козла! Точно ведь, когда он сел в машину, по нему было видно, что он сильно болен. Правда, он не чихал, но кто знает, может, этот вирус мутировал, может, он просто так распространяется, И в больницу бежать бесполезно, только закроют под замок и будут смотреть, как я медленно загибаюсь. Что же делать?»
Ответ на этот извечный русский вопрос он нашел в не менее традиционном русском напитке. С хрустом свинтив с бутылки пробку, Владимир наплескал в стакан на два пальца водки, махом опрокинул, не почувствовав вкуса. Тут же процедура была повторена, на этот раз с закуской, как положено. Попав в желудок, водка начала оказывать свое медикаментозное воздействие. Спустя пять минут Володя почувствовал себя значительно лучше: тошнота отступила, ноющая головная боль прошла, да и озноб пошел на убыль. Решив не останавливаться на достигнутом, не мелочась, хлопнул еще полстакана, чувствуя, как по жилам разливаются благодатное тепло и приятная слабость. Откинувшись на спинку кресла, парень закурил, выпуская дым кольцами. Из репродуктора лилась спокойная музыка, настраивающая на лирический лад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90