Те развесили яркие овальные куски ткани на парапете, отделяющем первый ряд скамей от арены. В это же самое время несколько человек быстро заравнивали песок, взрытый копытами гарцующих лошадей.
Когда все это было сделано, один из матадоров принял от помощника более тяжелую пелерину, которую Валдис назвал рабочей. Это была даже не пелерина, а короткий плащ, достигающий колен, розовый с одной стороны и ярко-желтый с другой. Он был снабжен также высоким, совершенно не гнущимся стеганым воротом, за который матадор крепко взялся рукой, перекинув плащ через локоть. Далее он прошел к небольшому деревянному сооружению и остановился. Эмбер заметила, что размеры строения едва позволяют человеку протиснуться за него. Очевидно, это было какое-то убежище на случай экстренной ситуации.
– А вот и alguaciles, – воскликнул Валдис, привлекая ее внимание к двум всадникам, едущим к президентской ложе. – Они должны получить ключ от el toril, где находится бык. Это вон та красная дверь.
Маретта, для которой это был явно звездный час, поднялась и королевским жестом бросила ключ alguaciles. К большому удовольствию зрителей, один из них сумел поймать его в свою шляпу. Он тотчас повернул лошадь и поскакал к красной двери, возле которой уже стоял наготове один из подручных. После того как ключ был передан, удачливый alguacil вернулся к ложе и поблагодарил Маретту поклоном. Как только он покинул арену, люди с граблями поспешили снова заровнять следы копыт на песке.
Наконец арена совершенно опустела. Гомон толпы быстро стих, и наступила тишина. Все глаза были прикованы к красной двери. Подручный, стоявший возле нее с ключом, получил от Маретты сигнал – взмах белым платком. Отперев дверь, он, не медля ни секунды, бросился прочь. Эмбер увидела, как толстая деревянная стенка, выкрашенная в красный цвет, быстро скользит вбок.
Бык вырвался на арену в облаке пыли, сопровождаемый топотом копыт и ревом, похожим на отдаленный раскат грома. Она невольно содрогнулась, так как живо вспомнила этот звук. Когда животное выскакивало через открытую дверь, человек, сидевший прямо над выходом верхом на перекладине, прицепил розетку из шелковой ленты к упряжи, охватывающей мощную шею быка. Эмбер узнала в нем Корда Хейдена.
Она услышала, как Маретта грубо выругалась, и удивленно посмотрела на сводную сестру. Валдис процедил какое-то резкое замечание.
– Это выше моих сил! – огрызнулась Маретта. – Ненавижу этого человека! Ненавижу его! Настоящее исчадие ада!
– Тем не менее он имеет полное право прикрепить розетку, – с нажимом сказал Валдис и продолжал, понизив голос: – Веди себя достойно, сестра. Когда мы находимся в президентской ложе, на нас смотрит множество глаз, множество ушей прислушивается к тому, о чем мы говорим. Я согласен, что Корд Хейден – исчадие ада, но сейчас не время и не место это обсуждать.
– А мне мистер Хейден показался человеком приятным, – заметила Эмбер, не удержавшись от искушения поддразнить, – и к тому же смелым. Ведь это он помог Арманду спасти меня от бычьих рогов.
Валдис метнул мрачный взгляд, которым надеялся призвать Эмбер к порядку. Та сделала вид, что ничего не замечает.
– Он так ловко укрепил шелковый цветок! Зачем это?
– Если ты обратила внимание, цветок красный, – неохотно объяснил Валдис. – Это наш цвет. Красная розетка означает, что бык, выпущенный на арену, куплен у семьи Алезпарито.
– Ты только послушай, как она защищает этого человека, – прошипела Маретта. – Ничего странного! Американка всегда станет на сторону американца.
– Хватит! – прикрикнул Валдис.
Маретта сжала губы в тонкую линию и злобно посмотрела на Эмбер. Однако не решилась продолжать и повернулась к арене.
Бык медленно двигался по кругу, воинственно поглядывая по сторонам. Сбоку к нему подскочил бандерильеро, взмахнул алой пелериной, и громадное животное тотчас бросилось в его сторону.
– Это делается специально для того, чтобы матадор мог оценить повадку быка, – оживленно комментировал Валдис. – Чтобы выйти один на один с быком, ему нужно знать, действует тот обоими рогами или каким-то одним, и с какой стороны предпочитает бросаться.
Но Эмбер мало интересовало происходящее действо. Гораздо больший интерес в ней вызывал Корд Хейден, по-прежнему остающийся на своем подобии насеста. При свете дня было видно, что он и впрямь красив, но совсем по-иному, чем Арманд. Точнее было бы сказать, что он грубо привлекателен. В нем была заметна некоторая дикость, свойственная людям, мало заинтересованным в хороших манерах. По-видимому, столь же мало Корда Хейдена занимала его внешность. Ветер ерошил его волосы, ворот рубашки был небрежно расстегнут, и весь его вид был слегка растрепанный. Эмбер пришло в голову, что внешность вполне отражает беспокойный характер этого человека.
Однако нельзя было не заметить, что он высок и хорошо сложен, а при всей своей статности гибок и строен. Эмбер попробовала припомнить цвет его глаз, но не сумела и напрягла зрение, чтобы разглядеть, светлые они или темные. Корд заметил ее пристальный взгляд и усмехнулся, потом вежливо приподнял видавшую виды шляпу. Почему-то очень смущенная, Эмбер поспешила отвернуться.
Тем временем матадор приблизился к быку, сделал несколько обманных движений плащом и отступил. Толпа приветствовала его криками. Валдис пустился в многословные объяснения, что эти пассы называются veronicas. Их цель – показать зрителям, насколько умело матадор управляется с плащом, кроме того, они символизируют его превосходство над животным.
Новый вопль фанфар расколол жаркий воздух. Это был сигнал пикадорам появиться на арене и приступить к действию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123