Потому что ее улыбка была приветливой. Он вздохнул. Возможно, ему стоит проявить чуть больше терпения.
– Я по-прежнему забочусь о тебе, – мягко заверил он ее.
Джулиана колебалась, в то время как ее взгляд блуждал по белоснежному покрову вокруг них.
– Думаю, я верю в это.
Облегчение волной прокатилось по его телу, блаженное и густое, как мед. Но что-то в ее задумчивых глазах не давало ему полностью расслабиться.
«Закрой рот, – приказал он себе. – Ни о чем не спрашивай».
– Тогда что тебя беспокоит? – все-таки спросил он.
– Ты говоришь, что любишь меня…
– Люблю! – Он схватил ее одетые в рукавицы руки и сжал их. – Люблю. Что бы ты ни думала, никогда не сомневайся в этом.
– В действительности я тоже начинаю в это верить. – Слегка потянув, она освободила руки. – Что меня беспокоит, так это способы, которыми ты проявляешь свою любовь.
Он сердито уставился на нее.
– Что ты имеешь в виду?
– Я поняла, что чем сильнее ты любишь кого-то, тем больше вмешиваешься в его жизнь. Другой ребенок тоже боялся взобраться на это дерево, однако ты ни разу не требовал от него побороть свой страх.
– Какое это имеет значение? Ее логика сбивала его с толку.
– Это то, что я пытаюсь сказать. Он был тебе безразличен, поэтому ты не обращал на него внимания. Тебя заботила я и мои страхи. Ты хотел, чтобы я поборола их, поэтому ты заставил меня взобраться на дерево.
Он пристально смотрел на ее разрумянившиеся от мороза щеки, видел, как в воздухе образуется облачко пара каждый раз, когда она выдыхала. Ее глаза были слишком серьезными и молили о понимании. Это только приводило его в замешательство.
Он надавил на точку между бровями, где начинала пульсировать головная боль.
– И что же?
– Я думаю, что любить для тебя значит контролировать. Я этого не потерплю.
Она что, намеревается сейчас отказать ему? Неужели ее приветливая улыбка оказалась притворной?
– Ты считаешь меня настолько бессердечным, что ничего ко мне не испытываешь?
Его сердце забилось в нехорошем предчувствии. Что он будет делать, если она скажет «да»?
Она засмеялась.
– Если бы все было так просто, – сказала она, – я бы давным-давно тебе отказала. Но все не так-то просто.
– Нет, – с облегчением согласился он. – Не просто. Тем не менее, его сердце продолжало отчаянно биться.
Он гадал, повлечет ли эта беседа за собой грандиозную победу или полное поражение.
– Было бы нечестно с моей стороны заявить, что ты мне безразличен, – пробормотала Джулиана.
– По крайней мере, мы друзья, – сказал он, пытаясь скрыть горечь в голосе. Он хотел быть для нее намного больше, чем другом.
– Но ты был прав, сказав вчера, что что-то между нами изменилось, стало другим. Мы стали… ближе.
Айан затаил дыхание, вглядываясь в ее прекрасное открытое лицо. Наконец она признала, что их отношения вышли за рамки детской дружбы.
Наверное, сейчас самое время попытаться соблазнить ее. Может, она хотела поощрить его в этом отношении?
– Ты откликаешься на мои прикосновения, – прошептал он, придвигаясь ближе.
Джулиана тут же отпрянула и отвернулась, снова устремив взгляд на мирный белый пейзаж.
– Да. Даже когда мне не следует этого делать. Я признаю, что замужество не подготовило меня к тем чувствам, которые ты вызываешь во мне.
Виконт схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. Неужели она не шутит? Он испытующе вглядывался в ее лицо, но его выражение было абсолютно искренним.
– О, Джулиана…
– Это не повод торжествовать, – с упреком сказала она, высвобождаясь из его объятий. – Это только затрудняет решение, которое я должна принять.
Значит, она еще ничего не решила по поводу их брака. Это могло быть как хорошо, так и плохо. Айан нахмурился; Может, сейчас стоит поцеловать ее, смутить, скомпрометировать? Как-нибудь убедить ее своими прикосновениями, как сильно он ее любит? Тогда она наверняка пой-226 мет его чувства. Или нет?
Внезапно пошел снег. Ветер гнал большие хлопья по полуденному небу, и они в полной тишине мягко падали на землю.
– Давай зайдем в дом, – предложил он, зная, что невозможно будет соблазнить ее в такую метель.
Джулиана колебалась.
– Нет. Здесь мне спокойнее. Я помню, как в детстве перед Рождеством мы ходили и распевали хоралы в снегопад. Тогда я в первый раз ощутила радость от наступающего праздника.
Айан знал, как это было важно для нее. Он взял ее за руку и улыбнулся.
– Я рад. Мы можем зайти в дом и спеть…
Не надо переиначивать действительность в попытке сделать ее лучше. Позволь мне насладиться этим моментом как есть.
– Я просто хотел добавить…
– Я понимаю. – Она вытянула вперед руки, словно желая пресечь дальнейшие оправдания. – Это я и стараюсь тебе объяснить. Когда кто-то тебе небезразличен, ты требуешь от него ответных чувств, хочешь, чтобы он подстроился под твои мысли, под твой образ жизни. Возможно, так ты чувствуешь себя ближе к этому человеку, я не знаю. И чем больше ты любишь, тем усерднее твои старания. Я не смогу с этим примириться. – Ее лицо приняло осуждающее и вместе с тем пылкое выражение. – Я смогу всерьез рассматривать твое предложение, только если буду уверена в том, что ты позволишь мне мыслить самостоятельно и прекратишь попытки изменить меня. Пожалуйста, пойми, даже если мы поступаем по-разному, то эти различия могут дополнять друг друга.
Айан подавил улыбку. Пусть Джулиана сама разбирается со своими предположениями. Он просто хотел помочь, как поступают друзья и товарищи. Он не хотел изменить ее или подстроить под… как она выразилась? Ах да, под свой образ жизни. Вздор! Он просто помогал, когда она боялась, и упрашивал, когда она сопротивлялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96