Он стоял в дверях, закутанный в длинный зеленый плащ.
Почему он всегда кажется ей таким красивым, но при этом напоминает падшего ангела?
— Я… я не слышала, как ты пришел, — пробормотала она.
— Извини, не хотел тебя испугать. Тебе нравятся шахматы? — спросил он.
— Да, я часто играла.
— С кем? С Уоррингтоном?
— Да, — ответила Серина, отворачиваясь. Как он умудряется заглядывать в ее мысли?
— И кто обычно выигрывал? — спросил он с усмешкой.
Серина тоже слегка улыбнулась:
— Всегда выигрывал Сайрес. Он был настоящим гением и не давал мне ни единого шанса.
— Так ни разу не выиграла? Ни одного раза? — переспросил он, явно поддразнивая ее.
— Один раз выиграла. Но в тот день Сайрес был очень рассеян, и я думаю, это была несправедливая победа.
— Ерунда. Победа всегда победа. Если он не мог сосредоточиться на игре, то в этом нет твоей вины. А с другими ты играла?
— Да, — ответила она, — и всегда выигрывала. Сомневаюсь, что меня может победить кто-то, кроме него.
— Ну что же, — сказал он совершенно серьезно. — Это можно проверить.
Она с вызовом посмотрела на Люсьена.
— Создается впечатление, что ты хочешь со мной сыграть.
— Да, если только ты меня не боишься.
— Естественно, нет, — ответила она, гордо поднимая подбородок.
— Какими будешь играть, черными или белыми?
— Белыми, но если хочешь, можешь ходить первым.
Он кивнул и с улыбкой сделал ход конем. Серина нахмурила брови и выдвинула вперед пешку, закрывавшую одного из слонов.
Люсьен задумался и поджал губы. Серина смотрела на него, и ее мысли постепенно снова вернулись к той безумной ночи. Она почувствовала, что начинает краснеть, и отвернулась.
Но потом снова взглянула на него. Его длинные красивые пальцы в задумчивости потирали чисто выбритый подбородок. Она вспомнила, как его руки ласкали ее тело.
— Серина? — окликнул он.
Она вздрогнула, чувствуя, как пылают ее щеки. Только бы он снова не прочитал ее мысли, молила она.
— Твой ход, — сказал он, растягивая слова.
В его голосе было столько чувственности, что у нее закружилась голова. Она нервно сглотнула. Желание ощутить его прикосновение становилось все сильнее.
— О чем ты думаешь? — тихо спросил он.
Ее дыхание участилось. Неужели он все-таки умеет читать ее мысли? Или он просто знает, как действуют на нее его взгляд и его голос?
— Я думаю о следующем ходе, — ответила она как можно равнодушнее.
Уголки его губ поднялись в едва заметной улыбке.
— И больше ни о чем?
— Конечно, нет.
Она постаралась сосредоточиться на доске. Люсьен взял в руку королеву и принялся гладить фигуру медленными, скользящими движениями. Серина схватила коня и, не задумываясь, поставила прямо перед вражеской ладьей.
Люсьен усмехнулся и через мгновение ее конь стал его жертвой.
— Готова сдаться?
Он смотрел на нее не отрываясь, гипнотизируя своими зелеными глазами. Серина глубоко вздохнула, пытаясь унять безудержно бьющееся сердце.
— Конечно, нет. Это только небольшая оплошность.
— Знаешь, я хочу предупредить тебя. Если я решил что-то получить, то это будет моим, чего бы мне это ни стоило.
Их разговор уже не имел отношения к шахматам. Его глаза возбужденно блестели. Серина хотела спросить, что именно он рассчитывает получить, но потом передумала. Она знала ответ на этот вопрос.
— Я буду бороться, — сказала она.
Еще двадцать минут прошли в полной тишине. Казалось, игроков соединяли невидимые нити. Очень часто Серина смотрела не на доску, а на Люсьена, и он видел это.
— Шах, — неожиданно сказал он.
Серина удивленно взглянула на мужа. Он разбил ее оборону и на доске, и в жизни. Он приближался к ней, желая получить то, что хотел.
Она закусила губу, борясь с искушением протянуть руку и дотронуться до него. Он смотрел на нее так пристально, и в его взгляде было столько страсти, что Серина почувствовала, как у нее твердеют соски. Ее губы непроизвольно раскрылись, она снова сглотнула. Знает ли он, какой колдовской силой обладает его взгляд?
Он протянул руку, и его пальцы накрыли ее ладонь. Серина подалась вперед. Их губы встретились. Поцелуй был быстрым, но он тут же сменился еще одним, потом еще… Она почувствовала, как соскучилась по этим поцелуям, соскучилась по нему.
Темная, всепоглощающая жажда отдаться ему, казалось, вытеснила из ее головы все остальные мысли. Когда его язык коснулся ее губ, она с готовностью раскрыла их, чтобы впустить его внутрь.
Ома уже ни о чем не сожалела. От него пахло кофе, ромом и чем-то таким мужским, возбуждающим.
Она хотела Люсьена и не нашла в себе сил оттолкнуть его, когда он сел рядом с ней на диван. Поцелуи казались бесконечными и прекрасными, как небесные дары. Одной рукой она обняла его за плечо, а он медленно опустил ее на подушки. Его губы уже спустились на ее шею. Она должна была остановить его и остановиться сама, но не могла больше сопротивляться нарастающему в ней желанию.
— Господи, — прошептал он. — Одним движением ты можешь заставить меня потерять голову.
От его слов ее охватила истома. Словно почувствовав это, его рука заскользила по ее ноге. Серина застонала, когда пальцы Люсьена достигли ее лона. От его медленных ласк она начала таять, как свеча на огне. Только он мог унять этот жар.
— Люсьен, — прошептала она.
— Я знаю, — сказал он, — знаю.
Его губы снова накрыли ее рот, лишая возможности говорить. Он поднял ее юбку и быстрым движением расстегнул брюки.
— Я так хочу тебя, — сказал он.
«Господи, помоги мне!» — думала Серина. Она тоже хотела его. Хотела сильнее, чем в ту ночь, сильнее, чем пять минут назад.
— Люсьен, — позвала она, не зная, что еще можно сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75