Дрейк не сомневался, что поступил правильно, когда высмеял это смехотворное убеждение. Любой нормальный мужчина сделал бы то же самое.
А как быть с ее слепой верой в него, с доверием, не имеющим под собой никакой почвы? Вначале он был тронут. Но потом понял, что Эверил слишком наивна, чтобы плохо думать о человеке, за которого вышла замуж и с кем разделила супружеское ложе. Она совсем не знает его, несмотря на все ее уверения в обратном.
И даст Бог, никогда не узнает.
Определенно его страстное влечение к Эверил не имеет ничего общего с ее нелепыми представлениями о любви. Упорство, с которым она цеплялась за это сомнительное чувство, раздражало Дрейка. Ничто не могло поколебать ее веру. Если она что-то вбила себе в голову, то будет стоять насмерть. Прекрасное качество для товарища по оружию. Но для супруги? Едва ли. При всем ее уме и преданности, кому нужна жена с таким упрямым характером?
Дрейк вздохнул. Итак, единственная ниточка, которая притягивает его к Эверил, кроется в ее теле. И чтобы доказать, что это не так уж важно, он будет сопротивляться даже этому. Слава Богу, он в состоянии отказаться от ее сладких поцелуев и медовой кожи. А что касается прочих контактов, как, например, разговоры, отказаться от них и того проще. Немного усилий, и он вообще перестанет думать о ней.
– Доброе утро, – сонно прошептала Эверил.
При звуках ее голоса Дрейк соскочил с кровати, как провинившийся ребенок, которого застигли с куском торта в руках. Но тут же успокоился. Едва ли она способна читать его мысли. Подавив смутное ощущение вины, он потянулся к своей тунике и быстро натянул ее на себя, чтобы скрыть явные признаки возбуждения.
– Дрейк! – окликнула его Эверил.
Он скрипнул зубами, чувствуя, что его мужское естество еще больше затвердело. Как ей это удается? Как может Эверил одним лишь словом возбудить в нем бешеное желание заниматься любовью вплоть до следующего восхода солнца?
Буркнув в ответ что-то неразборчивое, он направился к очагу. За его спиной раздался шорох простыней – она выбралась из постели – и стон, который он слышал каждое утро, когда она сладко потягивалась. Только на прошлой неделе он подшучивал над ее кошачьими повадками. И почему он видит ее тянущееся к солнцу тело так же ясно, как если бы стоял к ней лицом?
Опустив глаза, Дрейк обнаружил, что его руки дрожат. Чертыхнувшись, он поставил на огонь чайник.
– Если хочешь есть, приготовь что-нибудь сама.
Воздух! Ему нужен воздух. Свежий воздух, не пропитанный цветочным ароматом ее тела.
Круто повернувшись, Дрейк ринулся к двери. Еще несколько шагов, и он, возможно, обретет душевный покой. И избавится от неодолимого желания сгрести ее в объятия.
Эверил преградила ему путь, упершись теплыми ладонями в его грудь. Сердце Дрейка бешено застучало, он закрыл глаза и выругался себе под нос. Он обладал ею десятки раз, больше, чем какой-либо другой женщиной. Почему же она не выходит у него из головы? Почему он не может вытравить из своего сознания это неуправляемое желание?
– Постой, – попросила Эверил. Каскад белокурых локонов окутывал ее фигурку, как шелковый занавес. – Мне нужно поговорить с тобой.
Дрейк сжал кулаки.
– Я не в том настроении, чтобы разговаривать, женщина.
Он обошел ее и двинулся дальше, но ее образ, теплый и нежный, пылал в его мозгу.
Она настигла его у самой двери.
– Почему ты не отпускаешь меня? – воскликнула она. – Я не выйду замуж за Мердока. Ты же понимаешь, что я никогда не соглашусь жить с таким человеком, а тем более делить с ним постель.
Дрейк резко втянул в грудь воздух. Он осознал – ему невыносима даже мысль, что Мердок прикоснется к ней.
– Да и как он женится на мне, если я уже замужем?
Все, что говорила Эверил, было правдой. Однако мысль о том, чтобы отпустить ее, вызвала в нем бурю протеста. Начать хотя бы с ее безопасности. Дрейк не сомневался, что, если немного подумает, найдутся и другие причины, препятствующие ее отъезду. В растерянности он смотрел на супругу, и ему казалось, что именно сейчас вскрываются нагноившиеся раны прошлого и рушатся барьеры вокруг его сердца.
Он чувствовал! Не вожделение, не похоть, а нечто, чему не знал названия. Собственно, это было не одно, а сразу несколько чувств: вина, желание, страх. И что-то еще, более глубокое и сильное. Дрейка охватил трепет. Он хотел прильнуть к ней и оставаться в ее объятиях до тех пор, пока не схлынет сумасшедший прилив чувств.
Торнтон молчал, сознавая, что должен бежать, скрыться от нее, пока не заставил поверить, будто любит ее. Эверил права: он должен отпустить ее. Что он и сделает. Скоро.
– Нет, – вымолвил он наконец. – Ты останешься со мной.
– Зачем? Да тебе ржавый меч дороже, чем я!
Скрипнув зубами, Дрейк ядовито поинтересовался:
– Стал бы я, по-твоему, спасать ржавый меч от трех негодяев?
– Пожалуй, тебе вообще не следовало вмешиваться. – Она заправила за ухо непокорный локон. – Тогда тебе не пришлось бы трудиться самому, навязывая мне свою похоть. Хотя нельзя не признать, что ты хорошо устроился: удобно и быстро.
– Удобно? – Неужели она совсем не понимает, в какое состояние привела его бедные мозги и тело? – О да! Это так удобно, что порой мне кажется, я на грани взрыва. И так быстро, что я страдаю от неудовлетворенного желания дни и ночи напролет.
Он схватил Эверил за плечи и склонился к ее лицу.
– В последнее время я только о том и думаю, как бы заставить тебя извиваться от страсти подо мной, надо мной и вокруг меня. Я представляю себе, как мои пальцы доводят тебя до экстаза, а губы заставляют стонать от наслаждения. Что ты на это скажешь, дорогая женушка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90