Поток солнечных лучей хлынул в комнату, окрасив в тысячи оттенков золота ее белокурые локоны. И в этот момент она напомнила Дрейку Венеру Боттичелли. Вспышка вожделения словно молния пронзила сознание Торнтона. Он желал ее, даже несмотря на то что минуту назад она намеревалась пробить ему череп. Ему хотелось запустить пальцы в блестящие непокорные кудри, оживить ее страстную натуру и уложить в постель.
До чего же глупо! Опасно. И едва ли возможно.
Он должен сосредоточиться на своей мести и ни на минуту не забывать, что Эверил далеко не дурочка и, возможно, не уступает его матери в способности очаровывать и сбивать с толку мужчин. Ее трогательный вид не более чем иллюзия, а его страсть к ней – проклятие.
Дрейк поставил кочергу в угол.
– Поосторожней с этой штуковиной, а то еще изувечишь кого-нибудь.
– Если это будешь ты, я бы не возражала!
Платье соблазнительно обтягивало ее грудь. Волна желания, жаркая и дурманящая, снова накатила на Дрейка. Черт возьми! Все было бы гораздо проще, будь она некрасивой, какой себя считает.
Пытаясь отогнать от себя несбыточные мечты, Дрейк шагнул к Эверил, наблюдая, как расширились ее глаза. Кроме страха и гнева, в них мелькнуло нечто новое. Любопытство? Вызов?
– Я бы с удовольствием еще раз стукнула тебя. Только сильнее.
На редкость честная девица! Прямолинейная и неукротимая, совсем как Гвинет, жена его друга Эрика. Впрочем, Гвинет не склонна к чувственности и не жадна, в отличие от Эверил. Да, леди Кэмпбелл настоящая загадка.
– Спасибо за предупреждение. Нужно убрать ее подальше. – Дрейк снова взялся за кочергу.
– Ты не имеешь права держать меня здесь!
– Имею и буду.
Не обращая внимания на ее проклятия, он вышел из хижины и закрыл за собой дверь. Приглушенные рыдания заставили его прислушаться. Дрейк подкрался к окну. Неужели это голос сварливой матроны?
Точно, это она. Дрейк нахмурился. Он ни в чем не виноват. Месть должна свершиться, это смысл всей его жизни. Но почему же он чувствует себя так… скверно?
Дрейк спрятал кочергу за угол хижины.
Разве не научился он с детства не обращать внимания на женские слезы? Почему же слезы Эверил должны его беспокоить? Он озабоченно уставился в землю, пытаясь найти ответ на этот вопрос, но только все больше и больше путался в собственных мыслях.
Эверил шмыгнула носом. Внутренности Дрейка сжались. Он потер ноющее плечо, как напоминание себе, с кем имеет дело. Впрочем, и ее можно понять… Дрейк задумался, попытался сообразить, когда именно собственные действия стали казаться ему неправильными. Может, после того как он заглянул в зеленые глаза пленницы и стал свидетелем ее отчаяния?
В задумчивости Торнтон расхаживал по двору. Эверил – пешка в его планах, мысленно убеждал он себя. Интригующая, но тем не менее пешка. Правда, у нее есть дом, который нужно восстановить, и нуждающиеся в помощи подданные. Она имеет право на замужество, если таков ее выбор. Но и он хочет познать ее в своей постели…
Вскоре после его ухода Эверил выбралась наружу. Ей хватило нескольких мгновений, чтобы убедиться, что Торнтон сказал правду. Он сделал все, чтобы исключить всякую возможность побега.
Зажатое между скалами ущелье представляло собой узкую полоску земли, заросшую диким вереском, невысокой травой и ежевикой. Отвесные скалы вздымались так высоко, что Эверил пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть вершины, терявшиеся в извечном шотландском тумане.
Исполинские дубы надежно скрывали от посторонних глаз тайное убежище. Их развесистые ветви раскачивались на ветру. Густая листва образовывала зеленый шатер, глядя на который никто бы не усомнился, что под ним ничего, кроме пышного великолепия летней природы, нет. Глухой рев волн, разбивавшихся о берег, свидетельствовал о близости моря.
Ворота, о которых упомянул Торнтон, замыкали ловушку. Немыслимо высокие, они были сколочены из остро заточенных кольев и напоминали оскаленные в злобной ухмылке зубы.
Эверил стало не по себе. Отсюда не убежишь, будь он трижды проклят! Кто дал ему право вмешиваться в ее жизнь? Что станет с Эбботсфордом, с ее крестьянами и деревней? Что будет с ее наследством и отцом? И что станет с ней?
Проклятый варвар лишил ее шанса на удачный брак. Если она хочет спасти то, что осталось у семьи, нужно как-то выбраться отсюда.
Надо выкрасть ключ от ворот. Она не остановится ни перед чем, даже если для этого придется залезть к Торнтону в карман – когда он снимет рейтузы, разумеется. Она не намерена притрагиваться к его телу. У этого мужлана достаточно наглости, чтобы воспринять это как предложение и уложить ее в постель, хотя бы из спортивного интереса.
Эверил прикусила губу. Конечно, глупо затевать мятеж против известного убийцы, но ведь другого выхода нет. Если она останется здесь, ее будущее будет разрушено.
Проклиная весь белый свет, Мердок вошел в свою спальню. Осадив грозным взглядом бросившуюся навстречу любовницу, он проследовал в глубь комнаты.
– Я приготовила тебе ванну, – проворковала женщина, кокетливо улыбаясь.
– Ступай на кухню! Я занят. – Его глаза наполнились яростью.
Шлюхи! Все до единой, начиная с его первой женщины и кончая последней. Только и думают о том, как бы продаться подороже. Положив руку на округлившийся живот, девица с обиженным видом выскочила из комнаты. Мердок проводил ее безразличным взглядом. Для него не было секретом, что она рассчитывает выйти замуж за человека с положением, который позаботится о ней и ее отродье.
Скинув с себя пропотевшую в дороге одежду, он с блаженным вздохом погрузился в теплую воду. Хотя она и утверждала, что носит в чреве его ребенка, Мердок знал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90