Мег не знает, что значит посвятить два десятка лет жизни детям, а потом понять, что они покинули дом навсегда.
И все же Элизабет вынуждена была признать, что мысли снова заняться живописью ее посещали. Несколько раз она даже принималась за наброски. Но результаты были неутешительными. Именно поэтому она посвятила все свои художественные задатки обустройству дома.
– Для того чтобы писать картины, необходима страсть, – сказала она. – Или просто молодость.
– Ерунда.
Меган покопалась в сумочке, достала блокнот и ручку. Что-то написала, вырвала страницу и протянула ее Элизабет.
– Я почти год ждала момента, чтобы рекомендовать тебе вот это.
Элизабет прочла: «Женская группа взаимной поддержки. Четверг, 19.00. Колледж «Астория». Аудитория 106».
– Мег, но я...
– Послушай меня, Птичка. У меня много клиенток в округе Грейс, и я рекомендую им посещать эту группу. Там собираются женщины, большинство недавно разведенные, чтобы поговорить друг с другом.
Элизабет сидела, уставившись на листок бумаги. Одно дело – выпить и откровенно поговорить с лучшей подругой, но совсем другое – войти в комнату, где полно незнакомых женщин, и заявить, что потеряла смысл жизни.
Она надеялась, что ее улыбка не выдавала горечи и сомнения.
– Спасибо, Мег.
Она подозвала официантку и заказала еще мартини.
Эко-Бич, штат Орегон
Будильник на тумбочке у кровати отсчитывал улетавшие в ночную темноту часы и минуты. В шесть тридцать, за целых полчаса до времени, когда ему нужно было вставать, Джек выключил его.
Он лежал, наблюдая за первыми лучами света, пробивавшимися сквозь шторы. На улице явно шел дождь. Стояла обычная для начала декабря погода.
Элизабет еще спала, ее светло-пепельные волосы разметались по подушке.
Раньше они всегда спали, прижавшись друг к другу. Но со временем это стало обоим неудобно.
Однако теперь все должно пойти по-другому. Наконец, в сорок шесть лет, у него появился шанс начать новую жизнь. В Сиэтле запускается еженедельная программа, освещающая главные спортивные события на северо-западе страны. Если удастся получить должность ведущего, три дня в неделю ему придется проводить в Сиэтле. Но это не страшно – все-таки шаг наверх по сравнению с мелочевкой, которую он освещает сейчас.
Он снова добьется успеха.
Последние пятнадцать лет Джек изо всех сил тянул лямку. Ему приходилось дорого расплачиваться за ошибки прошлого, переезжая из одного заштатного городка в другой. Но сегодня у него появился реальный шанс снова вернуться в большую игру.
Он поднялся с постели и поморщился от боли. Из-за постоянной влажности колени разболелись еще сильнее. Превозмогая боль, он побрел в ванную. Как обычно, кругом были разложены образцы ковровых покрытий и отделочных материалов. Птичка уже несколько месяцев «ремонтирует» спальню. То же самое и в столовой.
Джек уже принял душ и побрился, когда Элизабет заглянула в ванную.
– Доброе утро, – сказала она, зевая. – Что-то ты сегодня рано встал.
Ему стало обидно, что она обо всем забыла.
– Птичка, сегодня очень важный день. Я еду на собеседование в Сиэтл.
Она с недоумением приподняла брови, но потом вспомнила:
– Да, конечно... Уверена, тебя возьмут.
В прежние времена она наверняка постаралась бы подбодрить Джека, внушить, что все у него в конце концов получится. Но она уже устала от всего этого. За последние годы ему столько раз отказывали в работе. Немудрено, что она окончательно потеряла веру в него.
Джек делал вид, что ему нравится здесь, в Орегоне, что мечтой его жизни было освещать в местных новостях игры университетских команд.
Но Птичка знала, что он с трудом мирился с жизнью в захолустье.
– Джек, думаешь, новая работа все поправит?
Ему стало тошно. Боже мой, как он устал от подобных разговоров. Ее бесконечные поиски ответа на вопрос, почему что-то разладилось в их жизни, были невыносимы.
– Элизабет, не надо об этом хотя бы сегодня. Как он и ожидал, она с обидой посмотрела на него:
– Извини. Я понимаю, для тебя сегодня многое решается.
– Для нас, – поправил ее Джек, с трудом сдерживая раздражение.
Улыбка Элизабет была слишком лучезарной, чтобы быть искренней.
– Я уже придумала, где мы отпразднуем твое новое назначение.
Резкая перемена темы стала обычным ее приемом сгладить острые углы.
– И где же?
– На Аляске. Там есть лагерь, около которого водятся медведи. Ты живешь в палатке и наблюдаешь за жизнью медведей гризли в естественных условиях. – Она неуверенно подалась к нему: – Я думала, хорошо бы сбежать от всего этого, пережить настоящее приключение...
Он понимал, что она имеет в виду. Понимал он и то, что из этого ничего не получится. На новом месте разыграется все та же старая пьеса. Тем не менее Джек погладил Элизабет по щеке, надеясь, что она не заметит, насколько скептически он настроен.
– На словах очень заманчиво. А спать-то мы хоть будем в одном спальном мешке?
– Это можно организовать, – с улыбкой сказала она. Он привлек ее к себе и обнял.
– Может, когда я вернусь, мы отпразднуем это событие прямо здесь, в нашей спальне?
– Я надену белье, которое ты тогда мне подарил.
– Ну вот, теперь я целый день не смогу думать ни о чем другом. Отстранившись, он продолжал смотреть на ее прекрасное лицо. Когда-то, не так уж давно, они были без ума друг от друга. Как же ему хотелось вернуть те дни и те чувства! Дай бог, чтобы сегодня все изменилось к лучшему.
Джеку нравилась круговерть Сиэтла, города, в котором он уже давно не бывал.
Припарковавшись перед зданием из стекла и бетона на углу Мейн-стрит и 106-й, он еще с минуту посидел в машине, прежде чем решительно направиться к подъезду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43