рис. 9b), в результате чего получается Большой Божественный Цикл, состоящий из пятидесяти двух солнечных лет; комбинация из 13, 20 и 365 может повториться только один раз за 18 980 дней, то есть за пятьдесят два года.
Этот большой цикл из пятидесяти двух лет считался священным у всех народов Центральной Америки. Именно он лежал в основе событий, связанных с самым могущественным центрально американским богом, Кетцалькоатлем («Пернатый Змей»), который пришел на эти земли с востока, но потом был отправлен Богом Войны в ссылку, но поклялся вернуться в год «Первой стрелы» пятидесяти двух годичного Божественного Цикла. По христианскому календарю это были 1363, 1415, 1467 и 1519 годы. Именно в 1519 году у берегов Мексики появился Эрнан Кортес, светлокожий и бородатый, как Кетцалькоатль, и его высадка на берег была воспринята ацтеками как исполнение пророчества о возвращении бога.
Центральное место, которое число пятьдесят два занимало в религиозной жизни Центральной Америки, указывает на ключевое сходство между божественным календарем Кетцалькоатля и календарем Тота, в котором год состоял из пятидесяти двух недель. Игра «Пятьдесят два» считалась игрой Тота, а упоминавшийся выше миф о Сатни совершенно определенно сообщал о том, что число пятьдесят два было магическим числом Тота. Мы уже объясняли – с точки зрения вражды между Ра/Мардуком и Тотом – значение египетского пятидесятидвухнедельного календаря. «Пятьдесят два» Центральной Америки, вне всякого сомнения, несет на себе печать Тота.
Еще одно свидетельство связи с Тотом – это круглая форма сооружений, предназначенных для наблюдения за небом. Месопотамские зиккураты были квадратными, а их углы ориентировались по сторонам света. Храмы Ближнего Востока – Месопотамии, Египта, Ханаана – представляли собой прямоугольные сооружения, оси которых ориентировались по точкам равноденствия или солнцестояния (подобную планировку церкви сохранили до наших дней). И только в уникальном комплексе, который Тот помог построить в Лагаше, использовалась форма круга. Единственным его повторением на Ближнем Востоке является храм Хатхор (то есть Нинхурсаг) в Дендерах. Еще одним исключением можно считать Стоунхендж, расположенный неподалеку от тех мест, где Старый Свет обращен к Новому Свету на противоположном берегу Атлантического океана.
В Новом Свете, который достался младшему сыну Энлиля Ададу, главному божеству хеттского пантеона, преобладала обычная для Месопотамии квадратная форма, а также ориентация храмов. Самым старым и грандиозным из них, явно связанным с астрономическими и хронологическими наблюдениями, является храм Каласасайя в Тиахуанаку. Это прямоугольное строение, ориентированное по оси восток – запад – как Храм Соломона. И действительно, резонно предположить, не переносил ли Господь пророка Иезекииля в Тиахуанаку, чтобы тот взглянул на Каласасайю как на прообраз для будущего храма в Иерусалиме – именно на такую мысль могут натолкнуть подробности библейского текста и сравнение рисунков 50 и 124. Другой главный храм в Южных Андах, являющийся местом паломничества, был посвящен Великому Создателю и располагался на выдающемся в воды Тихого океана мысе (южнее современной Лимы). Его форма тоже была прямоугольной.
Судя по планировке этих сооружений, Тот не принимал участия в их строительстве. Но если – а мы убеждены в этом – он являлся тем божественным архитектором, который построил круглые обсерватории, то он должен был присутствовать в Священной Долине. Его влияние чувствуется на таких мегалитических сооружениях, как круглая обсерватория на мысе Саксахуаман, полукруглая святая святых в Куско, Торреон в Мачу-Пикчу.
Владениями Кетцалькоатля/Тота была Центральная Америка, земли, населенные племенами нахуатль и майя, однако его влияние простиралось и южнее, на северные районы южноамериканского континента. Среди петроглифов, найденных неподалеку от Кайамарки на севере Перу (рис. 146), помимо Солнца, Луны, пятиконечных звезд и других небесных символов, часто встречается изображение змеи. Это эмблема Энки и его клана, а также божества, известного как «Пернатый Змей». Среди петроглифов также встречаются изображения приборов для астрономических наблюдений, один из которых находится в руках человека (жреца?), как на древних ближневосточных рисунках, а другой имеет изогнутые рога, как египетские устройства в храмах Мина (см. рис. 61).
По всей видимости, в этом месте соединялись древние маршруты с тихоокеанского и атлантического побережья, которые затем вели вдоль рек в богатые золотом Анды. Сам Кайамарка, расположенный на некотором расстоянии от берега, а также естественная бухта Трухильо на тихоокеанском побережье сыграли важную роль в покорении европейцами Перу. Именно здесь, в Трухильо, в 1530 году высадился Франсиско Писарро с небольшим отрядом солдат. Испанцы удалились от берега и основали свою базу в Кайамарке, городе, «площадь в котором была больше любой площади в Испании», а здания «были в три раза выше человеческого роста», как рассказывал один из конкистадоров. Именно в Кайамарку заманили последнего императора инков Атахуальпу, чтобы захватить в плен и потребовать выкуп из золота и серебра. Для уплаты выкупа инки заполнили драгоценными металлами комнату двадцати пяти футов длиной и пятнадцати футов шириной, до потолка которой не мог достать человек. Министры и жрецы из свиты императора приказали, чтобы золото и серебро собирали по всей стране; С. К. Лотроп («Inca Treasure as Depicted by Spanish Historians») вычислил, что испанцы отправили на родину около 180 тысяч унций золота и серебра из этого выкупа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102