Самой влиятельной из них были Изида, сестра и жена Осириса (рис. 81а), а также ее сестра Нептис (рис. 81б).
Может быть, богиня Нисаба, принадлежавшая к клану Энлиля, во время обучения в академии Энки переняла египетские обычаи и стала носить такой головной убор? В процессе анализа этого материала мы выявили много сходных черт между Нисабой и Сешет, помощницей египетского бога Тота. Помимо уже перечисленных атрибутов и функций Сешет выявились и другие, тоже совпадающие с атрибутами и функциями Нисабы, в том числе «богини искусства письма, а также науки», как выразился Герман Кес («Der Gotterglaube in Alten Aegypten»). Нисаба обладала «етилом семи чисел»; Сешет тоже ассоциировалась с числом семь. Один из ее эпитетов звучал как «Сешет равная семи», а ее имя писалось как иероглиф «семь», расположенный под дугой. Подобно Нисабе, которая явилась Гудеа с головным убором в виде храма, Сешет изображалась с двухступенчатой башней на голове и символом из комбинации звезды и дуги (рис. 82). Она была «дочерью неба», историком и хранителем времени: подобно Нисабе, она вычисляла астрономически
благоприятные дни для строительства храмов.
Согласно шумерским мифам супругом Нисабы был бог Хайя. О нем почти ничего не известно, за исключением того, что он тоже присутствовал на процедуре суда в день нового года, выравнивая весы, на которых взвешивались души людей. По египетским поверьям, Судным днем для фараона был день его смерти, когда взвешиванием сердца умершего определялась его судьба в загробном мире. У египтян уравновешивал весы бог Тот, который считался богом научных знаний, астрономии, календаря, письменности и хронологии.
Такое пересечение личностей богинь, которые обладали необходимыми для постройки Энинну знаниями астрономии и календаря, указывает на неизвестное доселе сотрудничество между шумерскими и египетскими божественными архитекторами, имевшее место во времена Гудеа.
Во многих отношениях это явление было необычным; оно нашло отражение в уникальной форме и в отделке храма, а также в устройстве на его территории экстраординарной астрономической обсерватории. Все это было тесно связано с календарем и зависело от него – от этого дара, ниспосланного человечеству божественными Хранителями Тайн.
После того как возведение Энинну было завершено, огромные усилия были потрачены на его украшение; текст сообщает нам, что части «внутреннего святилища» были украшены «панелями из кедра, приятными для глаза». Снаружи был разбит сад из редких деревьев и кустарников. В искусственном пруду водились удивительные рыбы – еще одна необычная для шумерских святилищ деталь, напоминающая о Египте, где священный пруд был обычным явлением.
Гудеа пишет, что его сон стал реальностью – храм теперь возвышается, подобно излучающей сияние горе.
Теперь усилия царя сосредоточиваются на Гирсу, то есть самом священном месте. Для того чтобы расширить террасу, пришлось засыпать глубокий ров. Только в тексте цилиндра А перечисляется более пятидесяти отдельных святилищ и храмов, которые были построены рядом с зиккуратом и посвящены различным богам, участвовавшим в проекте, в том числе Ану, Энлилю и Энки. Кроме того, на территории имелись всевозможные хозяйственные постройки, дворы, алтари, ворота, жилища для жрецов разных рангов и, разумеется, дневные и ночные покои для Нингирсу/Нинурты и его супруги Бау.
Кроме того, в святилище были предусмотрены специальные помещения для «Божественной Черной Птицы», летательного аппарата Нинурты, и его внушающего страх оружия, а также места для осуществления астрономических и календарных функций Энинну. Было предусмотрено помещение для «Хозяина Секретов», а также новый Шугалам, самая высокая точка для наблюдений. На территории имелись два здания, соединенных между собой «шнурами», назначение которых непонятно, но которые могли быть как-то связаны с наблюдениями за небом, поскольку примыкали или были частью сооружений, носивших название «верхней комнаты» и «комнаты семи зон».
У нового Энинну имелись и другие уникальные особенности, служившие предметом гордости Гудеа; подробнее мы остановимся на них чуть позже. Древний текст совершенно недвусмысленно указывает на то, что необходимо было дождаться определенного дня – если точнее, то первого дня нового года, – прежде чем Нинурта и его супруга Бау войдут в построенный храм и сделают его своей обителью.
Цилиндр А с надписями Гудеа посвящен событиям, предшествующим строительству храма, а также самому строительству. В тексте цилиндра В описываются ритуалы освящения нового зиккурата, всей священной территории, а также церемония прибытия Нинурты и Бау в Гирсу – тем самым бог подтвердил свой эпитет НИН.ГИРСУ, «Господин Гирсу» – и их входа в новое жилище. Астрономические и календарные аспекты этих обрядов и церемоний подкрепляют информацию, полученную из цилиндра А.
В ожидании дня освящения храма – почти год – Гудеа проводил время в ежедневных молитвах, совершал возлияния, а также наполнял амбары нового храма зерном с полей, а загоны для скота – овцами с пастбищ. Наконец, наступил долгожданный день.
Церемонии начались в день, «когда родилась новая луна». Сами боги совершили ритуалы очищения и освящения: Нинмада провел обряд очищения, Энки преподнес специальный оракул, Ниндуба воскурил ладан, богиня прорицаний Нисаба исполнила священные гимны.
Кульминацией праздника, писал Гудеа, стал третий день, когда во всем своем великолепии появился Нинурта. Он вступил в новое святилище, и по левую руку от него шествовала богиня Бау.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102