Сначала она так не думала. Когда началась игра, мужчины по очереди забирали выигрыш, и она даже позволила себе поверить в то, что у Чарлза, возможно, есть шанс. Утешая себя этой мыслью, она кинула быстрый взгляд на Максимиллиана Донелли.
Ты проиграешь, подумала она, а он, словно почувствовав ее мысли, гордо выпрямился и посмотрел прямо на нее.
Он решительно сжал губы, и она вдруг поняла, что происходит на самом деле. Внутри у нее все болезненно заныло.
Чарлз выигрывал только потому, что Донелли позволял ему это. Он играл братом и лишь ждал удобного случая, чтобы окончательно прибрать его к рукам. И нет никакой возможности предотвратить это.
Франческа с трудом сглотнула, перед глазами снова возник образ поверженного быка.
Прекрати, приказала она себе, немедленно прекрати! Это всего лишь карточная игра. Чарлз проиграет много денег, наверное, будет чувствовать себя униженным, и на этом все кончится.
– Ну? – грубо спросил брат. – Играешь или ты пас?
Донелли лениво пожал плечами, мускулы его напряглись под элегантным смокингом.
– Черта с два, – сказал он, швыряя на середину стола кучу фишек. – Я играю. И ставлю пятьсот.
Брат взглянул на него с плохо скрываемым торжеством.
– Понял. И предлагаю тысячу.
Веки Донелли чуть опустились, как затвор фотообъектива.
– Значит, тысяча, – негромко сказал он. – А я ставлю три.
– Три тысячи? – голос Чарлза дрогнул.
Донелли поднял голову. Он беспечно улыбался, но взгляд был тяжел, как стекло.
– Игра без ограничений, помнишь? Таковы условия.
Чарлз поджал губы.
– Нет проблем, Донелли. Три, и пять тысяч сверху. Он улыбнулся, не столько для соперника, сколько для наблюдателей. – Как тебе это?
Донелли кивнул:
– Прекрасно. – Он опять бросил фишки на середину стола. – Вот тебе ответ, Спенсер, – он посмотрел не на Чарлза, а на Франческу. – А что, если еще десять, просто ради интереса?
На какое-то мгновение в ней вспыхнула надежда, что Чарлз бросит карты, но радостный шепот толпы лишь подстегнул его.
– Десять, – сказал он. – И пятнадцать сверху. Не успел он договорить, как Донелли заявил:
– Пятнадцать, и двадцать пять сверху. Внезапно Франческе представилась душная арена и красный дразнящий плащ матадора перед быком. Захотелось закрыть глаза и убежать, но это будет похоже на поражение. Пусть Донелли унижает Чарлза, но ее он не запугает.
Ненадолго воцарилось молчание, а потом брат хлопнул ладонями по столу и отодвинулся вместе со стулом.
– У меня не осталось фишек. – Ей показалось, голос его неестественно наигран. Чувствуют ли это остальные? – Тебе придется подождать, пока я схожу за ними.
– Нет проблем. – Донелли лениво потянулся. – Я тоже передохну.
Чарлз схватил Франческу за локоть и поспешил с ней из комнаты.
– Дай мне твои деньги, – прошипел он. Она уставилась на него.
– У меня нет никаких денег.
Он сжал ее руку.
– Как? Не может быть. Наверняка у тебя в сумочке что-нибудь есть.
– Всего несколько мелких монет для дамской комнаты. – Внезапно она вспомнила: – У меня есть немного фишек. Маркиз…
– Давай сюда!
– Чарлз!
– К черту все, Франческа! Дай мне фишки, будь добра!
Она высыпала фишки на ладонь Чарлза, он быстро пересчитал их и зло выругался.
– Что толку от них? Этот ублюдок ставит еще двадцать пять тысяч.
– Тогда откажись. Сейчас же, пока не стало хуже. Чарлз холодно рассмеялся.
– Я не могу отступить, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Разве ты не видишь? Мне пошла карта. Донелли считает, что ему удастся сбле-фовать.
– Чарлз, – Франческа глубоко вздохнула, – ты проиграешь. Я нутром это чувствую.
Он прошмыгнул мимо нее.
– Я не могу проиграть. У меня хорошая карта, и я в любом случае побью его. Я выпишу чек, – коротко бросил он. – На этот раз я разделаю его под орех.
Но хозяин казино вежливо отказал ему:
– Мсье, конечно, знает, что казино предоставляет ограниченный кредит?
Чарлз с побледневшим лицом вернулся за стол, и Франческа вдруг подумала, что под элегантным плащом его противника-матадора ловко спрятана шпага.
Не она ли блеснула сейчас? Да, вне всякого сомнения: Чарлз будет вынужден отказаться от игры из-за отсутствия денег. Сегодняшняя бессмысленная игра отняла у него огромное их количество, но такому честолюбивому человеку, как Чарлз, больше всего и дольше всего запомнится пережитое унижение.
Она с ненавистью посмотрела на соперника брата. Взгляни на меня, подумала она, взгляни на меня, и ты увидишь, что я разгадала твой замысел и ненавижу тебя.
Донелли медленно поднял темную голову и встретился с ней взглядом. Сердце Франчески упало. Нет. Она не до конца раскусила его. Донелли хотел не только унизить брата, он хотел полного его порабощения.
Матадор лениво пошевелился, подался вперед и улыбнулся с противоположной стороны стола.
– Могу дать тебе в долг, Спенсер, – вкрадчиво прошептал он.
Брат, не колеблясь, ответил:
– Хорошо, я напишу тебе долговую расписку.
– Никаких расписок.
– Очень хорошо. Тогда мой личный чек.
– Прошу прощения, – Донелли, слегка улыбнувшись, блеснул зубами. – Но чек мне тоже не нужен.
Брат вспыхнул:
– Какого черта, Донелли? Ты же сказал, что даешь мне в долг.
Донелли выпрямился и скрестил руки на груди. Лукавая улыбка сошла с его лица, и оно теперь стало холодным и бесстрастным.
– Я имел в виду, что ты должен дать мне под залог не деньги, а кое-что другое.
– Другое… – Чарлз вспыхнул. – Я должен был ожидать чего-то в этом роде от человека твоего уровня. – О кей, что ты хочешь? – Поджав губы, он отвернул рукав своего смокинга. – Мои часы фирмы “Картье”?
Донелли холодно ухмыльнулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56