кроме того, необходимо навестить дядюшку Жюля.
- Между прочим,- неуверенно сказала она,- вам, наверное, не захочется исполнять роль мавританского воина?
- Точно,- убежденно заверил ее Морган.- А какое это имеет отношение к делу?
- Знаете, вам почти ничего не придется делать, только зачернить лицо, надеть золоченые доспехи, завернуться в платки и постоять с копьем на краю сцены, пока дядя Жюль будет произносить пролог... Хотя нет, пожалуй, вам не хватит роста... Вот из капитана Валвика получится великолепный, просто потрясающий мавр, вы не находите?
- О, вне всякого сомнения.
- Понимаете, в пьесе, кроме кукол, участвуют два живых артиста: французский воин и мавр; для вящего эффекта они стоят по бокам сцены. На самой сцене места для них мало, поэтому они снаружи, на маленьких возвышениях.,. Когда начинается представление, они уходят за кулисы и иногда помогают двигать кукол - второстепенных, которым ничего не нужно делать. Главные куклы двигают только дядя и Абдул (это его помощник); только они двигают марионеток, у которых по ходу действия роли со словами... Наверное, все будет просто ужасно, если дядя Жюль не сможет играть. Кстати, среди пассажиров есть один профессор, который написал кучу статей о дядином искусстве. Абдул-то здоров и сможет сыграть главную роль вместо дяди. Но, кроме него, остаюсь только я, а я ведь не сумею говорить мужским голосом!
К этому времени они спустились вниз, прошли лабиринт коридоров и переходов, и Пегги постучала в дверь. В ответ послышался стон. Она толкнула дверь, оказавшуюся незапертой. В каюте было темно; горела лишь тусклая лампочка над умывальником. Морган даже вздрогнул - так страшно ему показалось в темной, мрачной каюте, кренящейся из стороны в сторону, да еще дождь громко стучал в стекло. Две или три марионетки с жуткими, дурацкими улыбками на нарисованных лицах были прислонены к переборке в сидячих позах и дружно качались из стороны в сторону вместе с кораблем, словно соглашаясь с ужасным ревом бури. Зловеще громыхали железные скобы и крючки для проволок. Куклы были высокие - почти в человеческий рост - и на вид тяжелые. В темноте тускло поблескивали позолоченные доспехи, накрытые красными плащами. Из-под остроконечных шлемов самодовольно ухмылялись размалеванные лица с косматыми бородами из темной шерсти. На диванчике по-турецки сидел человек мощного телосложения с плоским темным лицом. На коленях у него лежала еще одна кукла. Щурясь на иголку с вдетой в нее длинной синей ниткой, здоровяк зашивал кукольный плащ. Время от времени он бросал тревожные взгляды в сторону темной койки, на которой ворочался и стонал кто-то тяжелый.
- Je meurs!- послышался театральный шепот с койки.- Ah, mon Dieu, je meurs! O-o-o-o! Abdul, je t'implore... Умираю! Ах, боже мой, я умираю!.. Абдул, умоляю тебя... (фр.) Абдул пожал плечами, скосил глаза на иглу, снова пожал плечами и сплюнул на пол. Пегги осторожно прикрыла дверь. - Ему не лучше,- сообщила она, хотя это было ясно и без слов. Они пустились в обратный путь - их ждал Уоррен. Каюта дяди Жюля произвела на Моргана гнетущее впечатление. Трудно сказать почему: может, ночью все кажется мрачнее, чем есть на самом деле, или тоску навевал шторм посреди Атлантики... А может, просто сказывался послеобеденный упадок сил, который на борту корабля не рассеять без хорошей выпивки. Моргану совсем не понравились самодовольно ухмыляющиеся марионетки. Более того, на все это накладывалось еще дурное предчувствие предстоящей беды. Казалось бы, никаких разумных поводов для тревоги не было и быть не могло. Но, очутившись на другой палубе, на которой находилась каюта Уоррена, он не переставал испуганно озираться по сторонам.
Каюта располагалась в узком проходе, выходящем в главный коридор; всего в проходе было четыре двери, по две с каждой стороны. Каюта Уоррена была последней, рядом с дверью, ведущей на палубу "С". Рядом в темноте белела приоткрытая дверь. Морган постучал в нее условным стуком, и они вошли.
В каюте горела только лампочка над нижней койкой. На краешке ее сидел Уоррен. Вид у него был какой-то встревоженный.
- Что случилось?- прошипел Морган.
- Много чего,- ответил он.- Садитесь и сидите тихо, как мыши. По-моему, ждать придется долго, но откуда нам знать, что взбредет в голову нашему вору. Валвик пошел за содовой. Итак, мы все в сборе.- Кивком Уоррен указал на вентиляционное отверстие под потолком, выходящее в соседнюю каюту.- Если кто-то туда войдет, мы тут же услышим. И сцапаем голубчика на месте преступления! Кроме того, я загнал под дверь клин; даже если он попытается войти тихо, поднимется такой тарарам, словно включили сирену.
Уоррен замолчал, нервно потирая челюсть, и вперил напряженный взор в полумрак каюты. Свой тюрбан он успел размотать, но из-за марлевой повязки и пластыря волосы на его затылке торчали во все стороны, как у домового. Тусклая лампочка над койкой освещала половину его лица; было видно, как на его виске бьется жилка.
- Керт, да что же стряслось?- заволновалась Пегги.
- Провалиться мне, я боюсь! Перед обедом старина Валвик побеседовал с капитаном Уистлером...
- И что?
- Помните, вы изощрялись в выдумках о переодетых жуликах? Не знаю, может, вы гении... Словом, произошло невероятное. Мы оказались правы. На нашем корабле находится преступник, которого разыскивает полиция; да-да, я не шучу! Молодчик охотится за изумрудами Стэртона. Кроме того, он Убийца.
У Моргана неприятно засосало под ложечкой, что только отчасти объяснялось качкой. Он спросил:
- Вы это серьезно или...
- Серьезнее некуда. И Уистлер тоже расстроился. Валвик все из него выудил, потому что капитан не знает, что делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86