— Конечно, нет. Я возьму горничную.
— Нет, — отрезал Себастиан. — Вы возьмете меня.
— Я вовсе не уверена, что хочу вас с собой брать, милорд. В конце концов, это моя область расследования.
— В мое расследование вы без конца совали свой нос. — Себастиан сложил записку Блумфилда. — Самое малое, чем вы можете мне отплатить, — это позволить хоть чуточку сунуть нос и в ваши дела. А теперь прошу простить меня, дорогая. Я должен идти в свой клуб.
— Но Флауэрс прервал нас в самом интересном месте нашего разговора. Я хотела бы продолжить…
— Извините, Денси. Я договорился о встрече с Саттоном. — Себастиан легонько коснулся губами ее губ и направился к двери. — А еще я хочу посмотреть, так ли нервничает Келинг, как уверяет меня Уислкрофт.
— Уислкрофт считает, что он нервничает? — Прюденс вышла за Себастианом в холл. — Вы мне этого не говорили.
— Не представилось удобного случая. Если помните, когда я вернулся, вы развлекали мою тетку. — Себастиан взял из рук Флауэрса шляпу и перчатки. — Не ждите меня, мадам. Вернусь сегодня поздно.
— Эйнджелстоун, постойте. — Прюденс бросила быстрый взгляд на Флауэрса, который тут же сделал вид, что он глух как тетерев. Подойдя вплотную к Себастиану, она, понизив голос, сказала:
— Милорд, несколько минут назад мы коснулись очень интересных вещей в довольно важном разговоре. Я бы очень хотела его продолжить.
— Может, позже?
— Эйнджелстоун, вы меня избегаете?
— Конечно, нет, мадам. С чего бы?
Второй раз за сегодняшний день Себастиан убегал из дома. Когда он услышал, что Флауэрс закрыл за ним дверь, то вздохнул с облегчением. Меньше всего на свете ему хотелось бы закончить разговор, начатый до того, как принесли записку от Блумфилда. Хотя почему, он сам не мог понять. Знал только, что не желает, чтобы Прюденс опять мучила его каверзными вопросами, зачем он стремится продолжить расследование.
Он позволил ей считать, что ему доставляло удовольствие потакать ее капризам, но в глубине души понимал, что это не вся правда. Действительное положение вещей было таково: Прюденс стала настолько дорога ему, что приобрела над ним неограниченную власть. Он пошел бы на все, чтобы доставить ей радость. Эта мысль его беспокоила.
Никому еще не удавалось подчинить его своей воле с того самого холодного, окутанного туманом рассвета в горах Саратстана. Чтобы подобного не случилось, он соорудил в душе барьер из льда. До настоящего времени такая преграда казалась весьма эффективной, но Себастиан понимал — где-то в глубине его души начинается оттепель. Солнечный свет, который Прюденс привнесла в его жизнь, сделал свое дело.
Себастиан жаждал ее тепла и в то же время боялся его — если лед внутри растает полностью, заменить его будет нечем.
Но даже боязнь темной пустоты, жаждущей занять место холода, не могла побороть его желание узнать, какие чувства Прюденс испытывает к нему. Ему необходимо было выяснить, только ли взаимные интересы и обоюдная страсть влекут ее к нему.
А вдруг она сможет когда-нибудь его полюбить…
Вскоре после полуночи Себастиан вышел из комнаты своего клуба, где они с друзьями играли в карты. Последние три часа он провел за игрой в вист в компании нескольких подвыпивших членов клуба в надежде узнать что-нибудь полезное о Рингкроссе и Оксенхеме. В разговорах о них недостатка не было, но никто не произнес слова «убийство», равно как и не упомянул о «принцах целомудрия». Так что три часа были потрачены впустую.
— А, вот ты где, Эйнджелстоун. — Гаррик подошел и тоже встал у камина. — Я как раз подумал, тут ли ты еще. Ну как, повезло? — И он кивнул в сторону комнаты, где играли в карты.
— Да так… — Себастиан пожал плечами. — Выиграл тысячу фунтов у Эванса. Мог бы и больше, да играть надоело. Скучища. Этот франт так наклюкался, что и карты-то с трудом держит.
Себастиан вдруг вспомнил, что не рассказал Гаррику о своем последнем расследовании. И не сделал этого по двум причинам.
Во-первых, потому, что в деле оказался замешан один из Флитвудов, а Себастиан понимал — Прюденс была бы недовольна, если бы он обсуждал семейные проблемы с посторонними. По правде говоря, ему и самому не хотелось этого делать. Как ни крути, дело касалось его родственника.
А во-вторых, он не стал ничего рассказывать Гаррику об очередном расследовании, потому что наперсник ему был больше не нужен. У него была Прюденс.
— Если уж мы заговорили о выпивохах… — тихо сказал Гаррик, — вот идет Келинг. Похоже, едва на ногах держится.
Себастиан увидел, как в двери клуба осторожной поступью, присущей обычно очень пьяным людям, входит Келинг.
— Не часто он напивается до такого состояния. Гаррик протянул руки к огню:
— Последний раз я видел его таким около трех месяцев назад. Мы тогда оба сидели за карточным столом, пропьянствовав до этого всю ночь. Я ничего не помню, разве только то, что мы оба были изрядно пьяны.
— По-моему, я знаю, о каком вечере ты ведешь речь. — Себастиан увидел, что Келинг осторожно опустился на стул. — Ты еще на следующее утро сказал мне, что собираешься на, ближайшее время покончить с выпивками.
Гаррик плотно сжал губы.
— Клянусь тебе, Эйнджелстоун, никогда больше мне не хотелось бы так напиваться, как в ту ночь. Не помню ничего: ни что я говорил, ни что делал… А уж на следующий день как мне было плохо… Врагу не пожелаешь.
— Ты утверждаешь, что Келинг в ту ночь был так же пьян?
— Да. Его кучер развез нас обоих по домам, — с отвращением вспомнил Гаррик.
— С твоего позволения мне хотелось бы перекинуться с Келингом словечком.
— Пожалуйста. Увидимся позже.
Себастиан направился к Келингу, На столе рядом с ним стояла початая бутылка вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96