VadikV


23
Рекс Стаут: «Смерть соде
ржанки»


Рекс Стаут
Смерть содержанки

Ниро Вульф Ц 68


Оригинал: Rex Stout, “Death Of A Doxy”, 1966
Перевод: А. Санин

Рекс Стаут
«Смерть содержанки»

1

Я стоял и шарил глазами по сторонам. Обычно я делаю так в силу привычки, чт
обы проверить, не оставил ли я лишних отпечатков там, где им быть не положе
но, но на сей раз я руководствовался не только привычкой. Я должен был убед
иться, что и впрямь нигде не наследил. А предметов в комнате было предоста
точно Ч модные кресла, искусственный мраморный камин без огня, роскошны
й встроенный в шкаф телевизор, кофейный столик, заваленный журналами, ши
роченный диван и так далее. Решив, что здесь я ни к чему не прикасался, я вер
нулся в спальню. Там все было слишком мягким, чтобы где-нибудь остались от
печатки пальцев Ч огромный, во всю стену ковер, розовое покрывало на тре
хспальной кровати, кресла, зачехленные розовым же сатином. Я шагнул впер
ед, чтобы еще раз взглянуть на распростертое у кровати тело женщины с рас
кинутыми ногами и неестественно вывернутой рукой. Ясное дело, я не притр
агивался к телу, чтобы убедиться, в самом ли деле женщина мертва, или чтобы
рассмотреть поближе глубокую вмятину на голове; но не мог ли я случайно п
рикоснуться к тяжелой мраморной пепельнице, что лежала возле трупа? Окур
ки и пепел были рассыпаны тут же рядом, и я готов был побиться об заклад, чт
о пепельница и послужила орудием убийства. Я тряхнул головой Ч нет, не мо
г я быть таким ослом.
Я вышел. Дверную ручку, естественно, я вытер и изнутри, и снаружи, а на кнопк
у вызова лифта, а затем и на кнопку первого этажа надавил костяшкой пальц
а. Кнопку четвертого этажа, на которую я нажимал внизу, я протер носовым пл
атком. В тесном вестибюльчике никого не оказалось, а входная дверь меня н
е волновала, поскольку открывал я ее, еще будучи в перчатках. Двинувшись в
западном направлении к Лексингтон-авеню, я поднял воротник пальто и нат
янул перчатки. Денечек выдался, пожалуй, самый промозглый за всю зиму, а пр
онизывающий ветер тоже не прибавлял комфорта.
Обычно во время ходьбы я предпочитаю не предаваться размышлениям, чтобы
не натыкаться на прохожих, но в данном случае ни гадать, ни ломать голову б
ыло ни к чему; требовалось лишь одно Ч задать кое-какие вопросы человеку
, проживающему на третьем этаже дома без лифта на Пятьдесят второй улице
между Восьмой и Девятой авеню. То есть, учитывая, что я находился на Тридца
ть девятой улице Ч в тринадцати коротких кварталах впереди и четырех дл
инных кварталах в сторону от меня. Стрелки моих часов показывали без два
дцати пяти пять. Поймать такси в такое время Ч все равно, что узреть восьм
ое чудо света, а торопиться мне было некуда. Он все равно на задании. И я пот
опал дальше пешком.
Без одной минуты пять я вошел в телефонную будку бистро на Восьмой авеню
и набрал номер. Трубку снял Фриц, и я попросил его соединить меня с оранжер
еей. Минуту спустя в мое ухо ворвался рык Вульфа:
Ч Да?
Ч Это я, Ч доложил я. Ч Случилась маленькая закавыка, так что я не знаю, к
огда вернусь. Возможно, к ужину не успею.
Ч У тебя серьезные неприятности?
Ч Нет.
Ч Смогу я с тобой связаться, если понадобится?
Ч Нет.
Ч Ладно.
Вульф повесил трубку.
Такую терпимость он проявил исключительно потому, что я был занят личным
делом, а не выполнял его задание. Вульф совершенно не выносит, когда его о
трывают от его драгоценных орхидей, поэтому, случись так, что я все же выпо
лнял бы его задание, он бы напомнил, что мне следовало доложиться Фрицу, а
не ему.
Выйдя на улицу, я прошагал еще полквартала, пряча нос от леденящего ветра,
добрался до нужного дома, зашел в вестибюль и нажал на кнопку с надписью «
Кэтер». Подождал, потом позвонил еще и еще Ч дверь не открылась, как я, впр
очем, и ожидал. Поскольку околачиваться рядом в такой холод не хотелось, я
повернул свои стопы назад к Восьмой авеню, мечтая пропустить рюмку Ч др
угую. Мечты мечтами, а виски я обычно позволяю себе лишь тогда, когда выкла
дываю факты, а не добываю их; поэтому вместо бистро я завернул в аптеку и з
аказал кофе.
Выпив чашечку, я вошел в будку, набрал номер, повесил трубку после десяти д
линных гудков, вернулся к стойке и попросил стакан молока. Потом снова на
вестил будку Ч с тем же успехом, и заказал бутерброд с солониной на ржано
м хлебе. В кухне нашего старого особнячка на Западной Тридцать пятой ули
це ржаного хлеба не держат. Лишь в двадцать минут седьмого, когда я распра
вился со вторым куском тыквенного пирога и с четвертой чашечкой кофе, на
другом конце провода наконец ответили.
Ч Орри? Это Арчи. Ты один?
Ч Конечно, я всегда один. Ты там был?
Ч Да. Я…
Ч Что ты нашел?
Ч Я лучше покажу тебе. Через две минуты буду у тебя.
Ч Зачем, я сам…
Ч Я уже рядом. Ровно две минуты.
Я повесил трубку.
Я не стал тратить время на пальто и перчатки. Две минуты пребывания на так
ом холоде Ч неплохая проверка жизнеспособности. На сей раз дверь внизу
распахнулась, едва я успел нажать на кнопку в вестибюле. Я вошел и начал бы
ло подниматься по лестнице, когда сверху послышался голос Орри:
Ч Какого черта? Я сам мог придти.
Как-то раз Ниро Вульф, желая как всегда передо мной выпендриться, изрек: «
Vultus est index animi». «Это не по-гречески», Ч сказал я. На что Вульф отозвался: «Да, это л
атинская поговорка. Глаза Ч зеркало души». Если так, то все зависит от тог
о, чьи глаза и чья душа. Если напротив вас за покерным столом сидит Саул Пе
нзер, то глаза Ч вообще никакое не зеркало;
1 2 3 4 5 6 7 8