Вначале ее жизнедеятельность меня более чем устраивала, по
том начала раздражать, а в конце, ближе к разводу, вызывала с трудом сдержи
ваемое бешенство.
Сейчас мне тридцать шесть лет, именно столько, ни больше ни меньше. Кто-то
скажет, что я уже старикан, кто-то позавидует моей молодости. Это не важно,
важна разница в возрасте. Моя жена была моложе меня на одиннадцать лет, в э
том все дело. Когда я женился, мне было двадцать девять лет, а ей восемнадц
ать. Когда мы начали с ней жить (спать с ней, умирать от любви друг к другу), е
й было чуть больше шестнадцати. Не то что комплекс вины, нет. Просто я всег
да нес за нее ответственность Ц опекал, вытирал нос, тер спинку в ванной,
покупал ей все, вплоть до нижнего белья, выручал изо всяких кретинских пе
редряг, в которые она любила и умела попадать. Кому-то нужна жена-мама. Мне
Ц не нужна. Я люблю молоденьких девочек. Совсем молоденьких, инфантильн
ых. Медленно, но неуклонно формирующийся Гумберт Гумберт
Гумберт Гумберт Ц персон
аж романа В Набокова «Лолита».
Ц вот кто я такой, прошу любить и жаловать. С каждым годом я становл
юсь все больше Гумбертом Гумбертом Ц чем мне больше лет и чем больше раз
ница в возрасте между мной и теми девочками, которых я хочу.
Я не педофил, не маньяк и не насильник. Но со мной рядом должна быть тонкая
девочка-подросток. Я не трону ее грубо, буду носить на руках, оберегать и у
бью всякого, кто прикоснется к ней хоть пальцем. Я буду просыпаться ночью,
приподниматься на локте и смотреть на нее, по-детски дышащую во сне, окута
нную лунным светом, и чувствовать остро накатывающую, до слез, волну счас
тья, и не верить, что мне так повезло. И тихо прикасаться губами к щеке, бояс
ь разбудить… И будить все равно Ц нечаянно, и убаюкивать, пока не заснет…

Именно такой была Любка, моя жена. Была…
До нее было немало девушек, но Любка настолько выделялась на их фоне, что я
нарушил обет безбрачия и женился. Ни у кого из моих прежних подружек не бы
ло столь чистого личика, несущего печать неисправимой детской глупости,
таких распахнутых настежь синих глаз, глядящих на мир с изумлением, тако
й доведенной до совершенства инфантильности и такой неуемной нимфоман
ии, неконтролирумого и бесстрашного желания заниматься любовью где уго
дно и когда угодно. Любку можно было назвать «Ее Величество Нимфетка» Ц
угловатая долговязая фигурка, прелестная в своей незрелости, голенасты
е журавлиные ноги, маленькая грудь, не требующая лифчика, обгрызенные но
гти, мальчишечья стрижка, потрясающая неграмотность и идиотский сленг в
осьмиклассницы. Я влюбился в Любку насмерть. Даже не помню, как познакоми
лся с ней и что было в первые месяцы после знакомства Ц все эти дни и ночи
мы пожирали друг друга и не могли насытиться. Время неслось с ревом, словн
о боевой истребитель. Едва я успевал проснуться утром в постели с ней, как
снова оказывался в той же постели, опять же с ней, моей Любовью, но уже вече
ром. Я был по-настоящему счастлив, и она тоже. Я нашел то, что искал всю жизн
ь.
Мы поженились сразу, как только ей стукнуло восемнадцать. Можно, конечно,
было расписаться на год раньше, но это стоило бы лишних хлопот и формальн
остей, а спешить не имело смысла. Мы и так знали, что никуда не уйдем друг от
друга, потому что немыслимо было жить друг без друга, есть, дышать, мыться
под душем, спать друг без друга. Наши родители благословили нас Ц мои с об
легчением («Наконец-то наш балбес остепенился»), ее замечательные родит
ели, сами ненамного старше меня, Ц с уверенностью, что доверили дочь добр
ому и надежному человеку.
Так оно и было, я был относительно добрым и более-менее надежным. Был, пока
не бросил медицинскую работу и не занялся всякой дрянью.
Любка росла. Росла уже не под присмотром родителей, а под моей опекой. Само
собой, я старался быть правильным мужем, наставлял девочку на путь истин
ный. Мне достался чистый лист бумаги, и я должен был начертать на нем верны
е знаки. Иногда мне это удавалось, но не слишком часто. Как-то получалось, ч
то черкал я на листе-Любке корявым и неразборчивым докторским почерком
и больше уповал на волю господню, чем на методичность в воспитании. Я оказ
ался плохим учителем.
Предполагалось, что Любочка поступит в институт, почему-то медицинский (
мало было ее родителям моего несчастливого примера). Не смогла, не потяну
ла, головы не хватило: знаний в красивой Любкиной головушке было на удивл
ение мало. Конечно, можно было определить ее на платное обучение, но никто
из нас этой платы не потянул бы. Поэтому пошли путем наименьшего сопроти
вления Ц решили поступать туда же, но на следующий год. В следующем году Л
юбка, естественно, опять пролетела, еще через год история повторилась Ц
как и положено, уже в виде не трагедии, а бессовестного фарса. Не помогали
никакие репетиторы и курсы. Учиться Люба не хотела Ц активно, вплоть до н
енависти. Все в жизни давалось ей легко, за красивые глазки, и любую попытк
у заставить ее выучить хоть что-нибудь она воспринимала как насилие и вн
ешнюю агрессию. В конце концов я вздохнул и сдался…
Она, разумеется, мечтала о модельном бизнесе Ц теперь все девушки об это
м грезят. Я запретил безоговорочно, даже слушать не стал, несмотря на вопл
и, слезы и сопли. Знаю я этот модельный бизнес. Может быть, кому-то из длинно
ногих моделей и удается избежать постели своих шефов, но Любке, в глазах к
оторой написано жирным шрифтом «Хочу трахаться!», эта сфера деятельност
и абсолютно противопоказана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25