Пять минут займет.
Ничего не стоило согласиться, но я заупрямился Ц не люблю, когда мне дикт
уют условия.
Ц Валяй работай, Ц сказал я, стараясь не выдать раздражения в голосе. Ц
Махнемся комнатами: я буду спать там, а ты здесь. Пойдет?
Ц Да. Спасибо вам… тебе, Дмитрий…
Тихо-тихо сказала, чуть слышно. А сама уже воткнула глаза в монитор, едва д
ырки не сверлит взглядом в стекле, дождаться не может, когда уйду и оставл
ю ее светлость в покое.
Но я проявил характер Ц противный, настырный и неспешный. Сменил просты
ню и прочее белье на своей (а теперь Ц временно Ц ее) широкой двуспальной
кровати, подготовил девочке постельку. Выбрал из стеллажа пару книг для
чтения на ночь… выбирал, признаюсь, долго. Все это время она сидела в офисн
ом кресле рядом с компом Ц снова приняла любимую позу, колени к подбород
ку, и застыла недвижно. Нравилась она мне такой очень, до головокружения н
равилась, но я не показывал своего неравнодушия к ней ни единым жестом, ни
случайным шевелением мимических мышц. Раз вы вот такие холодные, девушка
Женечка, то и мы будем замороженными, как камбала, такими же плоскими и не
интересными мы будем, а вы терпите, Женечка, терпим же мы вас…
Потом я ушел и свалился в постель в мрачнейшем настроении. Еле уснул в ту н
очь. И так плохо сплю по ночам, а тут вдруг в соседней комнате, в пяти шагах,
обитает такое глазастое девчоночье существо, а я, получается, даже погов
орить с ней нормально не могу, не нужно этому существу ничего от меня, кром
е моего компьютера. Это неправильно во всех отношениях.
Наконец я уснул Ц часиков в пять утра. Очень скоро, в семь, запиликал моби
льник, призывая восстать меня аки феникс из пепла для жизни и созидатель
ного труда, с трудом я удержался от того, чтобы приговорить телефон к смер
ти и кинуть им в стену, но все же удержался. Просто выключил его, поднялся с
дивана и надел трусы… Люблю спать голым, даже зимой, когда холодно, и когда
совсем один в постели, тоже сплю без трусов, привычка у меня такая. Побрел
в ванную, принял душ Ц более холодный, чем того бы хотелось, куда более… С
делал массаж ушных раковин, чтобы проснуться окончательно… И как бы невз
начай, проходя мимо комнаты, в которой обитала Женя, приоткрыл дверь.
Никак не ожидал, что моя гостья все еще не спит. Если она, так же как я, была «
совой», ночной тварью, то именно в это время должна была спать безо всяких
задних, а равно и передних ног. Я надеялся увидеть ее раскинувшейся на кро
вати, уставшей после ночных интернетовских трудов, бесчувственной, в сон
ной отключке, и все равно изумительно тонкой и красивой. Я не хотел до нее
дотронуться, тронуть не хотел пальцем в тот раннеутренний час, увидеть л
ишь хотел, чтобы оставить вечный отпечаток на сетчатке, цветную фотограф
ию на память. И по моему, мною же придуманному только что в душе сценарию о
на должна была быть без одеяла Ц то ли вовсе забыть про него, то ли утерят
ь его в процессе ночного брыканья длинными ножками, запинать и свалить о
деяло грудой на пол.
Это чистейшей воды вуайеризм, то есть подглядывание, скажете вы, и окажет
есь правы на триста процентов. Я люблю глазами, и уже в этом Ц полноценный
мужик, потому что мужики, как известно, любят в первую очередь именно зрит
ельными органами. Я люблю глазами, очень люблю, и Женя заслуживала того, чт
обы ею услаждали зрение, больше всех остальных девушек, увиденных мною в
жизни (а видел я девушек много, поверьте). Я уже видел Женю без одежды, но хот
елось увидеть еще раз, потому что в тот момент она была больной, а сейчас, в
сего лишь через сутки, вдруг стала здоровой, и я уже забыл, какая она, и хоте
л вспомнить.
А случилось все наоборот Ц увидела голого меня она. Не совсем голого, вок
руг бедер было обернуто полотенце. Оказывается, девушка вовсе не спала, о
на сидела перед монитором точно в такой же позе, в какой и вечером. Словно
прошло всего пять минут, и не было ночи.
Она обернулась сразу, как я только открыл дверь, и сказала нежным своим го
лосочком:
Ц А, Дмитрий. Привет, входи.
Я зашел. Подлое полотенце сразу же попыталось свалиться, я едва успел при
держать его рукой. Впрочем, Женю мой вид не смутил нисколько, более того, о
на уставилась на меня с определенным интересом, даже, я бы сказал, оценива
юще. А еще глубоко втянула воздух ноздрями, и, к удовольствию моему, не смо
рщилась недовольно. Вероятно, сравнивала меня с теми голыми мужиками, ко
их ей приходилось видеть прежде. Я невольно втянул живот. Пузика у меня ос
обого нет, к полноте не расположен, но все равно в тридцать шесть лет больш
инство мужчинок выглядят определенно хуже, чем в двадцать. Так устроена
жизнь.
Ц Сколько ты весишь? Ц спросила она вдруг.
Ц Восемьдесят.
Ц Немало. А ведь совсем не толстый.
Ц Нужно, чтобы я был толстым?
Ц Ни за что! Ц фыркнула она. Ц Терпеть не могу жирных!
Ц А меня Ц можешь?
Ц Ты ничего… Восемьдесят кэгэ, и все Ц чистое мясо, никакого жира. Ты кул
ьтурист, да? Качаешься?
Ц Плохо ты разбираешься в мужском мясе, Ц заявил я. Ц Если бы я был куль
туристом, при моем росте в сто восемьдесят я бы весил как минимум килогра
ммов сто, а то и сто десять.
Ц У тебя отличные мышцы. Вообще, смотришься будь здоров, в одежде и не ска
жешь. Откуда такое?
Я хмыкнул. Она с детским удивлением обсуждала мою внешность, как будто в п
ервый раз видела человека, занимающегося спортом.
Ц Вот, смотри, Ц я протянул руку, поднес ее к самому носу Жени: Ц Тебе это
о чем-то говорит?
Слегка загорелая рука, костяшки выделяются на ней красными пятнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25