Уж слишком я добрая, это моя беда,
– Ваше доброе отношение к этим несчастным детям, миссис Бэрроуфилд, безусловно, делает вам честь, – заметил мистер Фалкирк. – Но мы говорили о Таре.
– Ну так вот…– начала было миссис Бэрроуфилд и осеклась. – Но ведь не собираетесь же вы… Не может быть, чтобы…
С громким стуком она поставила пустой стакан на стол.
– Нет, мистер Фалкирк, я этого не допущу! Вы не заберете у меня Тару! Она единственная, на кого а могу положиться. Больше не на кого. Кроме нее, здесь только пара дряхлых старух, которых никто нигде на работу не берет! Да от них вообще никакого толку? За их работу им и платить-то не стоит. Так вот, можете забрать кого хотите, хоть всех разом, если вам угодно, но только не Тару!
– А сколько ей лет? – спросил мистер Фалкирк.
– Постойте-ка… Должно быть, около восемнадцати. Ну да, точно. Она поступила к нам в 1804 году, через год после того, как началась война с этим дьяволом Наполеоном. Помнится, ужасная зима была. Цены на продукты жутко подскочили, а на уголь так даже вдвое!
– Значит, Таре около восемнадцати, – проговорил мистер Фалкирк. – Боюсь, миссис Бэрроуфилд, что, если у вас нет другой кандидатуры, мне придется выполнить указание его светлости и забрать ее с собой в Шотландию.
– Только через мой труп! – отчаянно возопила миссис Бэрроуфилд. – Я этого не допущу, мистер Фалкирк! Вы что, хотите, чтобы я осталась одна с тридцатью девятью абсолютно неуправляемыми детьми, визжащими и орущими?! Да ведь они почти все еще так малы, что за ними нужно присматривать!
Миссис Бэрроуфилд с трудом перевела дыхание, лицо ее пошло малиновыми пятнами. И шотландец, глядя на хозяйку приюта, даже испугался, что ее может хватить удар.
– Если вы заберете Тару, я здесь тоже не останусь! Зарубите это себе на носу!
И, будто ноги отказывались ее держать, она рухнула в кресло, схватила со стола листок бумаги и принялась обмахиваться им.
– Очень сожалею, что расстроил вас, миссис Бэрроуфилд, – проговорил мистер Фалкирк, – но вы не хуже меня понимаете, что я обязан выполнять распоряжения его светлости.
– Это нечестно! – чуть не плача воскликнула миссис Бэрроуфилд. – Нечестно! Я тут кручусь-верчусь, а выходит, что всем на меня наплевать! У его светлости и в Шотландии девушек хватает, так нет же, он хочет забрать отсюда ту единственную, которая приносит приюту хоть какую-то пользу! Приюту, заметьте, основанному еще его покойной бабушкой!
Голос миссис Бэрроуфилд дрогнул, и мистер Фалкирк поспешно наполнил ее стакан портвейном.
Она с благодарностью взяла стакан и, залпом влив в себя половину содержимого, откинулась на спинку кресла, тяжело дыша, видимо, пытаясь взять себя в руки.
– Одно могу вам обещать твердо, – спокойно проговорил мистер Фалкирк, – я оставлю вам достаточно денег, чтобы вы наняли помощницу еще лучше, чем Тара. А вернувшись в Шотландию, непременно прослежу за тем, чтобы его светлость впредь выделял приюту больше денег.
Он готов был поклясться, что слова его несколько успокоили миссис Бэрроуфилд, однако она, все так же тяжело дыша, не отрывала взгляда от огня в камине.
– Не могли бы вы рассказать мне все, что знаете об этой девушке, – попросил мистер Фалкирк. – У нее есть фамилия?
– Какая там фамилия! – презрительно фыркнула миссис Бэрроуфилд. – Вы что, забыли, мистер Фалкирк, что наш приют носит название «Приют неизвестных»? Никакой фамилии у нее, естественно, нет, равно как и у остальных несчастных детей, которые поступают ко мне день за днем, неделя за неделей.
И, снова фыркнув, продолжала:
– «У меня тут для вас еще один незаконнорожденный, – заявил мне не далее как на прошлой неделе доктор Харленд.
Я ему говорю:
– Можете оставить его себе. У меня нет свободного уголка, чтобы там поселилась мышь, не говоря уж о ребенке.
А он:
– Да будет вам, миссис Бэрроуфилд. Я знаю, вы добрая женщина и не захотите, чтобы человеческое существо окончило свою жизнь на дне реки.
– На дне так на дне. Мне на это наплевать, – отвечаю. – Сюда вы его не привезете, доктор, и, что бы вы ни говорили, я буду стоять на своем».
– И он уступил? – поинтересовался мистер Фалкирк.
– Как же, уступит он, – проворчала миссис Бэрроуфилд. – Я-то вроде убедила его, что у нас нет места, а Тара возьми и все испорти. Сказала: «Можно положить детей на одну кровать, вот и место найдется». Я потом ей говорю: «Ну и дурочка же ты! Сама себе работу ищешь».
– Но ее это не испугало?
– Ей-то чего пугаться?! Это не ей, а мне кормить лишний рот! – отрезала миссис Бэрроуфилд. – Мне! А на какие шиши, я вас спрашиваю! И так денег не хватает, чтобы всех накормить досыта! Дети вечно пищат, что голодные, и просят есть. А где я на них наберусь?
Выслушав эту тираду, мистер Фалкирк вытащил из внутреннего кармана пиджака отлично скроенного дорожного костюма портмоне.
Вынув несколько банкнот, он положил их на стол перед миссис Бэрроуфилд.
– Здесь двадцать фунтов, – проговорил он. – Это вам на первое время. По приезде в Шотландию тут же распоряжусь, чтобы вам ежемесячно выделяли на ведение хозяйства достаточную сумму денег.
Глаза миссис Бэрроуфилд жадно блеснули. «Интересно, – подумал мистер Фалкирк, – сколько она потратит на еду для сирот, а сколько пропьет». Однако другого способа умаслить эту неряшливую пьянчужку он придумать не мог.
– Прежде чем вы пришлете ко мне Тару, не расскажете ли, что вы о ней знаете? – спросил он.
– Так вы и в самом деле собираетесь забрать ее с собой?
– К сожалению, миссис Бэрроуфилд, больше мне ничего не остается, разве что у вас есть еще кто-нибудь подходящего возраста.
Беспомощно махнув рукой, миссис Бэрроуфилд проворчала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50