Можете считать меня чересчур сентиментальной, но я его сохранила, хотя, будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы его продала. И пара шиллингов сгодится, когда не на что купить поесть.
– Можно мне взглянуть на этот медальон? – попросил мистер Фалкирк.
Если миссис Бэрроуфилд и раздражала его своей болтливостью и манерой перескакивать с одной темы на другую, он и вида не подал.
Бесстрастно взирал он на хозяйку приюта, когда она поднялась и, пошатываясь, направилась к буфету, из которого совсем недавно доставала бутылку портвейна.
Это было старенькое, небрежно сколоченное сооружение с двумя ящиками.
Выдвинув один из них, миссис Бэрроуфилд принялась вытаскивать оттуда всякую всячину: старые счета, мятую ленту, щербатые расчески, лоскутки материи, какие-то грошовые безделушки, которые хранила неизвестно зачем.
Сунув руку в дальний угол ящика, миссис Бэрроуфилд вытащила наконец маленькую коробочку и, победно зажав ее в руке, вернулась обратно.
– Вот здесь я храню свои сокровища, – ухмыльнувшись, пояснила она. – Как вы можете догадаться, их у меня немного, и, если бы я оставила их на видном месте, эти дьяволята тут же бы все растащили.
Она уселась в кресло и, положив коробочку на свои пухлые колени, открыла.
Там оказались несколько голубых бусинок, оставшихся от порванного ожерелья, брошка без замочка, дешевые браслетики, из тех, что можно приобрести за несколько пенсов на любой ярмарке, и кусочек засохшей омелы – похоже, миссис Бэрроуфилд хранила его еще со времен своей далекой юности, хотя сейчас казалось невероятным, что эта особа когда-то была молода и даже способна испытывать нежные чувства.
– А, вот он! – Порывшись под бусинками, миссис Бэрроуфилд выудила маленький медальон на цепочке. – Вот что висело у нее на шее, – протянула она свою добычу мистеру Фалкирку.
Тот внимательно рассмотрел вещицу: золотая, хотя золото и не самой высокой пробы, а потому не очень дорогое.
На крышке выгравировано имя «Тара». Открыв медальон, мистер Фалкирк обнаружил внутри темно-каштановую прядь волос.
– Я женщина честная! – заявила тем временем миссис Бэрроуфилд. – Как я вам уже говорила, мистер Фалкирк, другая бы на моем месте продала медальон, а я всегда думала, вдруг придет день, когда он кому-нибудь пригодится, вот и сохранила. И похоже, не ошиблась, верно?
– Верно, миссис Бэрроуфилд, – ответил мистер Фалкирк. – И надеюсь, вы понимаете, что медальон этот мне хотелось бы забрать с собой.
– Не думаю, что его светлость могут заинтересовать подобные пустяки, – заметила миссис Бэрроуфилд. – Кстати, а почему он хочет, чтобы вы привезли ему в Шотландию какую-нибудь девушку? Вы мне об этом так и не сказали.
– По правде говоря, я и сам не знаю, миссис Бэрроуфилд, – ответил мистер Фалкирк. – Я лишь выполняю распоряжение, которое его светлость отдал мне, прежде чем отправиться на север.
– Странно, – протянула миссис Бэрроуфилд. Мистер Фалкирк хоть и согласился с ней, однако вслух высказывать свое мнение не стал.
– А теперь, – предложил он, – быть может, вы пошлете за Тарой? Мне бы хотелось с ней познакомиться.
– Когда вы хотите увезти ее? – Поинтересовалась миссис Бэрроуфилд.
В голосе ее опять послышались плаксивые нотки, однако, положив коробочку на стол, она схватила банкноты, и мистер Фалкирк уже не сомневался: они послужат ей хорошим утешением.
– Сегодня днем. Сначала съезжу в Аркрейдж-Хаус, а на обратном пути заеду за Тарой, – ответил он.
– И вы повезете ее в своей коляске?
– А как же еще? Надеюсь, багажа у нее немного, так что коляска не будет перегружена.
– Да о каком багаже вообще может идти речь! – фыркнула миссис Бэрроуфилд.
– Мне бы только хотелось повидать ее перед отъездом, – напомнил мистер Фалкирк, вставая.
Миссис Бэрроуфилд, однако, не спешила следовать его примеру.
– Мне что-то нехорошо, – проговорила она. – И немудрено! Услышать от вас такие плохие новости! Может быть, вы сами кликнете ее? Она наверняка услышит.
Мистер Фалкирк догадался, что недомогание миссис Бэрроуфилд вызвано не чем иным, как чрезмерным возлиянием.
Оставив тем не менее свои догадки при себе, он открыл дверь и вышел в тускло освещенный мрачноватый холл.
Обставлен он был довольно убого; колченогий стол, на который мистер Фалкирк положил свою шляпу, да жесткий стул, куда он кинул плащ, когда пришел.
Со всех сторон доносились громкие голоса, а с верхнего этажа, куда вела деревянная лестница, – детский плач.
Мистер Фалкирк сразу понял, что Тару нужно искать именно там – рядом с плачущими детьми. И неторопливо зашагал по лестнице, держась за перила, давным-давно нуждавшиеся не только в полировке, но и в починке.
Двухэтажное здание, в котором располагался приют, было построено строго в соответствии с указаниями герцогини Генриетты и в свое время вызвало бурный восторг общественности. Однако за тридцать лет, прошедших с тех пор, не только устарела его архитектура – само здание обветшало.
Разбитые стекла просто вынули из рам, вместо того чтобы вставить новые. Некоторые половицы совсем прогнили, и на них было страшно ступить. Почти все двери слетели с петель, и никто не удосужился их починить. Мистеру Фалкирку хватило нескольких минут, чтобы заметить все это.
Распахнув дверь, из-за которой доносился шум, он очутился в спальне – длинной, узкой комнате, в которой стоял удушливый запах грязи, немытых детских тел и прочего, о чем ему не хотелось бы говорить.
Вдоль стены стояли ряды кроватей. Лежавшие в постелях малыши горько плакали, а дети постарше прыгали с кровати на кровать, умудряясь при этом мутузить друг друга, громко вопя от восторга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50