Вот так ему представлялось. Недаром он был писатель.
Маша положила свою коричневую папочку на круглый шахматный столик Ч он
очень любил этот столик, хоть в шахматы за ним никогда не играл! Ч и решит
ельно направилась к столу. Так решительно, что ему показалось, будто она з
асучивает рукава.
Она все делала очень решительно и необыкновенно серьезно, как участковы
й в кино, который то и дело повторяет суровым голосом: «Я на работе!»
Рукава она засучивать не стала, боком протиснулась к его рабочему месту.
Ему почудилось, что она втянула живот.
Ну конечно.
Из чувства противоречия и отчасти затем, чтобы показать, кто в доме хозяи
н, он не стал вставать, лишь чуть-чуть отъехал в сторону, самую малость. Маш
а деликатно нагнулась, так, чтобы не поворачиваться к нему задом, уставил
ась в монитор и моментально распатронила все его файлы.
Он никогда не умел так обращаться с адской машиной. У него она все время «г
лючила» Ч глотала страницы, перескакивала из документа в документ, висл
а и не отправляла почту.
Ч Ну что? Нашла?!
Ч Нет пока. Сейчас найду.
Ч Говорю тебе, что у меня этого трупа нет. Труп мужика есть, а трупа бабы не
т! И искать нечего.
Ч Одну минуточку подождите, Дмитрий Андреевич.
Ч Ты должна называть меня Аркадий.
Ч Мне не нравится.
Ч Какое это имеет значение! Я стал Аркадием задолго до того, как ты родил
ась.
Ч Вы себе льстите, Ч пробормотала непочтительная секретарша Маша. Ч В
от. Это тот труп, который вы искали?
Ч Где?
Он уставился в монитор.
Ну, конечно, он знал, что она найдет. Она всегда все находила. Но существова
ли определенные правила игры, которые нужно соблюдать, и они оба соблюда
ли их беспрекословно.
Некоторое время он читал, напоминая себе, что должен сохранять на лице не
довольную мину. Это был именно тот файл, который потерялся.
Он читал. Маша стояла у него за спиной.
Ч Ну что, что? Долго ты будешь там торчать? Ч ворчливо спросил он через не
которое время. Ч Ну нашла, и спасибо тебе большое!… Можешь идти.
Маша пошла к выходу и у самой двери остановилась и помедлила. Он видел, что
она медлит.
Ч Что еще?
Ч Дмитрий Андреевич, нам бы еще киевскую поездку обсудить. Когда мы смож
ем?…
Он поднял глаза от компьютера.
Ч Зачем?
Секретарша смотрела, склонив голову, как сорока. Потом моргнула, тоже сов
ершенно по-сорочьи.
Ч Зачем нам обсуждать киевскую поездку? Ч спросил он раздраженно. Ч Т
ы что, не можешь ее сама с пресс-службой обсудить? Позвони Веснику и все с н
им реши. Первый раз, что ли?
Ч Не первый, Ч с тихим упрямством сказала секретарша, Ч мы с Ильей Юрье
вичем уже все обсудили, и теперь нужно, чтобы вы сами… Чтобы вы одобрили пр
ограмму.
Он пробарабанил пальцами по клавиатуре и как будто выстрелил длинную фр
азу.
Фраза была следующая: «Пошли вы к черту все!»
Он почитал ее сначала слева направо, а потом справа налево.
Справа налево получилось так: «есв утреч к ыв илшоп!»
Красиво получилось.
Было совершенно ясно и понятно, что никакое его одобрение не требуется. П
рограмму давно утвердили, и меняться она не будет ни при каких обстоятел
ьствах. Илья Весник Ч начальник пиар-службы издательства Ч славился т
ем, что мог «продать» любого, даже самого завалящего автора. Дополнитель
но пиарщик славился тем, что из-за писательской истерии никогда не менял
концепций и стратегий, а над самими «инженерами человеческих душ» смеял
ся и дам называл «звезда моя», а инженеров мужского пола «гений ты наш».
Таким образом, выходило, что звезда была как бы «его» личная, а гении все «
наши».
Спорить бессмысленно. Есв утреч к ыв илшоп!
Ч И когда мы едем… одобрять программу?
Ч Сегодня к пяти. На пять назначено совещание. Будет пиар-отдел и отдел р
екламы.
Ч Замечательно, Ч пробормотал Дмитрий Андреевич, по совместительству
Аркадий. Ч Чудесно просто. А писать я когда буду? В самолете? Или в Киеве?! И
ли когда?! У меня два трупа, и вообще какого лешего!…
Маша прибрала с шахматного столика свою папочку, покосилась на окно, пом
олчала и спросила тоненьким голосом:
Ч Я пойду, Дмитрий Андреевич? У меня еще звонки.
Ч Давай, Ч разрешил он, Ч вали. И не забудь Веснику позвонить и сказать,
что до Киева никаких интервью.
Ч До Киева осталось два дня, Ч проинформировала Маша. Ч Точнее, полтор
а, потому что сейчас уже половина второго. А на завтра назначено НТВ.
Ч Как?!
Ч Назначали вы сами. Помните, вы ужинали с продюсером «Новостей» и он вас
приглашал?
Оттого что Маша права, а она была права почти всегда, он рассердился всерь
ез.
Знаменитый писатель Аркадий Воздвиженский Ч по паспорту Дима Родионо
в Ч пробормотал неприличное слово, которое его секретарь предпочла не у
слышать, уткнулся в компьютер и стал быстро печатать.
Маша постояла-постояла на пороге и тихо вышла. На темном полу лестничной
площадки лежал светлый шелковый ковер, привезенный прошлым летом из Тур
ции. Маша присела и положила на него ладонь.
Не соврал пожилой турок, продавший им ковер. У турка были пышные канибада
мские усы, белоснежная рубаха, и молодые помощники, одним движением слов
но разливавшие на полу перед покупателями целые озера благородного шел
ка, называли его «эфенди». В жару ковер казался прохладным, а зимой теплым
, как будто райские цветы на нем навсегда впитали южный зной.
Если бы у шефа был просто скверный характер, это еще полбеды. Ничего страш
ного. Подумаешь, скверный характер!… Мало ли характеров она перевидала н
а всех своих многочисленных работах! Но Маша Вепренцева в своего шефа бы
ла, разумеется, тайно влюблена, и это было так же бессмысленно и глупо, как
если бы она влюбилась в Михаэля Шумахера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16