Конфеты был
и как в детстве, в хорошо знакомых, вкусных бумажках: «Трюфели», «Столичны
е», «Вечерний звон». Те, что еще несколько лет назад невозможно было купит
ь в магазине, их приходилось «доставать» или мечтать о том, что дадут в «за
казе» Ч двести граммов.
Сердясь, Родионов взял «Трюфель», развернул бумажку и положил его в рот. П
альцы, испачканные коричневой шоколадной пылью, он вытер под столом о дж
инсы. Хорошо, что Марков не видел!…
Ч Так когда же?…
Ч Думаю, что недели через две, Ч невнятно из-за конфеты за щекой сказал Р
одионов. Ч Никак не раньше.
Ч Но через две недели рукопись будет точно?
Ч Думаю, что да.
Ч Дмитрий, мне хотелось бы все-таки знать совершенно точно!
Черт бы его побрал! Черт бы побрал все на свете рукописи, всех писателей и
всех издателей!
Не отвечая, Родионов прожевал конфету и глотнул кофе из чашки. Кофе был ск
верный, слабый и теплый. Он любил горячий и крепкий.
Ч Через две недели книга будет.
Ч Может быть, вы пока пришлете редактору то, что готово на сегодняшний де
нь, чтобы мы могли запустить в работу хотя бы обложку? Хотя бы.
Ч Пришлю, Ч обреченно пообещал Родионов. Интересно, за две недели он ус
пеет собрать и вразумить героев?… Или предстоит еще одна пытка и верчени
е ужом, будто на раскаленной сковородке?!
Ч Жаль, что вы не успеваете, Ч заметил Марков бесстрастно. Ч Мы же собир
ались выпустить новинку в конце зимы! Впрочем, сейчас об этом уже можно не
говорить, мы все равно опоздали, а к лету никто никаких новинок не выпуска
ет Ч мертвый сезон!
«Зачем только я стал писать эти романы, Ч думал Родионов обреченно. Ч С
идел бы себе дома, смотрел бы телевизор, пил пиво, плевал в потолок и разжи
рел бы, как средний американец, вес которого составляет в среднем килогр
аммов сто десять! Или больше?…»
Одним глотком он допил скверный кофе и уже приподнялся, чтобы идти, и тут в
друг вспомнил, зачем он пришел.
Телефонный звонок, черт возьми! Он же явился к Маркову, чтобы рассказать е
му про звонок и угрозы, а вовсе не затем, чтобы лепетать и оправдываться!…

Родионов несколько приободрился и вернул себя на стул.
Ч Валентин, у меня случилось небольшое чрезвычайное происшествие.
Ч Что такое?
Ч Нам позвонил какой-то ненормальный и сказал, чтобы я не ездил в Киев, Ч
Родионов пожал плечами. Ч В Киев, как вы знаете, я улетаю послезавтра. Он с
казал… со слов моей секретарши, потому что она подошла к телефону… чтобы
я никуда не двигался из Москвы, иначе будут мне… «полные вилы». И еще угрож
ал ее детям, кажется. У нее даже истерика была.
Ч У Марьи Петровны? Ч не поверил Марков. Ч Истерика? Мне представлялос
ь, что она слишком здравомыслящая для того, чтобы выходить из себя из-за к
аких-то сумасшедших!
Ч Она здравомыслящая, Ч буркнул Родионов. Ч Но она правда была напуга
на. Кроме того, вы же понимаете, что про Киев никто не знает! Кроме своих, кон
ечно. Значит, этот сумасшедший Ч кто-то из своих?
Тут Марков задумался, и Дмитрий Андреевич с некоторым злорадством замет
ил, что, задумавшись, тот пришел как будто в растерянность.
Ч А… определителя у нее на телефоне нет, правильно я понимаю?
Ч Он звонил мне домой.
Ч А! Ч с непередаваемой интонацией воскликнул Марков и опять задумалс
я.
Ч И дети, Ч подлил масла в огонь знаменитый детективщик. Ч Ее детям угр
ожали. Насколько я понял, он сказал, что… если она меня не остановит и я все-
таки поеду, детям… придется плохо.
Ч Что значит Ч плохо?
Ч Валентин, она не говорит, а я не стал допытываться. Хотите, я ей позвоню,
она поднимется и все сама расскажет?
Ч А где она?
Ч У Весника в отделе. Она даже ребенка из школы забрала сама, потому что б
оялась. Мы его сюда привезли.
Ч Все так серьезно?
Родионов пожал плечами.
Он был «равнодушный» и даже сам толком не мог ответить на вопрос, взволно
вало его Машино отчаяние или не слишком. Вот если бы в его личное, родионов
ское, ухо кто-нибудь наговорил гадостей, тогда другое дело! А так… Ну, он до
лжен был что-то предпринять, вот он и предпринял Ч переложил все проблем
ы на Маркова. А там посмотрим.
Издатель еще подумал. Родионов съел вторую конфету.
Ч Вряд ли мы сейчас сможем установить, откуда был звонок. Я не уверен, что
из звонка какого-то ненормального стоит делать выводы, хотя…
Он встал из-за стола, задумчиво выключил телефон, который вдруг затрезво
нил и запрыгал на столешнице, среди многочисленных книг и бумаг. По столу
Валентина Маркова было совершенно понятно, что он за ним работает, а не лю
буется на свое отражение в матовой двери. На нем было много ручек, папок, р
астрепанных и новых книг, аккуратных и совсем не аккуратных бумаг, зажиг
алок, блокнотов, и все это вылезало за отведенные каждой бумаге рамки, гро
моздилось, высилось, лезло друг на друга. Марков во всей этой чертовщине о
риентировался отлично Ч стоило только Кате заглянуть и сказать, что гла
вный редактор что-то там просит, как необходимая бумага моментально изв
лекалась из-под завалов, одним движением пролистывалась напоследок и от
давалась Кате.
Родионов так не умел, потому что был «неорганизованный».
Марков подошел к окну и посмотрел на улицу, словно там простирались неве
сть какие виды. Виды там, конечно, простирались, но совершенно обыкновенн
ые, московские: дорога, скверик, в скверике лавочки, а за сквериком фанерно
-панельные пятиэтажки, наследие Хрущева, пообещавшего всем, что скоро на
месте пятиэтажек возведут дворцы, а пока и так сойдет, все лучше, чем в бар
аке!
Родионовская бабушка жила в бараке на Соколе, и не было у маленького Димы
большей радости, чем поехать к ней «на чай».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16