Во многих отношениях эти сборища мало чем отличались от наших писательс
ких посиделок по четвергам, которые я посещал примерно тогда же. И там, и з
десь собирались люди, которые рассказывали свои истории. С той разницей,
что «сексоголики» были менее озабочены тем, чтобы их рассказ получился «
красив». Зато они рассказывали про секс с анонимными партнерами в туалет
ах или о проститутках, и этого было достаточно, чтобы вызвать у аудитории
ответную реакцию. Многие из этих людей выступали на подобных собраниях н
е один год, так что если слушать их регулярно, получался своеобразный мон
олог. Великолепные актеры или актрисы, играющие самих себя. Монолог, слуш
ая который, можно проследить, как постепенно подается ключевая информац
ия, как создается драматическое напряжение и слушатель постепенно забы
вает обо всем вокруг.
В период работы над «Удушьем» я как волонтер проводил время в обществе л
юдей с синдромом Альцгеймера. Моя роль заключалась в следующем: у каждог
о из моих подопечных в шкафу стояла коробка с фотографиями, и я расспраши
вал их о том, кто на них изображен, стараясь тем самым заставить работать и
х память. У медицинского персонала времени на подобные вещи просто не ос
тавалось. И опять-таки в этом случае все сводилось к рассказыванию истор
ий. Одна из побочных сюжетных линий моей книги родилась на свет благодар
я пациентам, которые день заднем рассматривали одни и те же фото и каждый
раз рассказывали про них разные истории. Например, в один день красивая п
ышногрудая женщина оказывалась женой. На следующий Ц незнакомкой, с кот
орой мой рассказчик познакомился в Мексике, когда служил на флоте. На тре
тий Ц это была коллега по работе. Больше всего поражало меня то, что всяки
й раз, чтобы объяснить мне, кто изображен на фотографии, моему собеседник
у приходилось выдумывать историю. Даже если на самом деле они не помнили,
кто на фото, мои подопечные ни за что не желали в этом сознаваться. Плохая,
белыми нитками шитая история все же лучше признания в том, что они не могу
т узнать женщину на фотографии.
Линии секса по телефону, группы взаимной поддержки тяжелобольных и им по
добные Ц это все не что иное, как школа, в которой люди учатся мастерски р
ассказывать свои истории. Рассказывать вслух. Другим людям. Причем не пр
осто искать и находить какие-то идеи, а по-настоящему перевоплощаться.
Мы все проживаем свою жизнь в соответствии с той или иной историей. Напри
мер, историей про то, что значит быть ирландцем или черным. Про то, что знач
ит трудиться до седьмого пота или ширяться героином. Быть мужчиной или ж
енщиной. И всю нашу жизнь мы ищем что-то такое Ц факты, свидетельства, Ц ч
то подтверждает нашу историю. Как писатель вы просто признаете эту часть
человеческой натуры. Каждый раз, когда создаешь новый персонаж, сначала
следует присмотреться к миру этого персонажа, присмотреться к деталям, к
оторые делают его реальность единственно верной.
Подобно адвокату, отстаивающему в зале суда невиновность подзащитного,
вы делаете все, чтобы читатель принял взгляд вашего персонажа на мир. Вы с
ловно даете читателю возможность на какое-то время вырваться за пределы
его собственного мира. Его собственной истории.
Вот так я создаю своих персонажей. Я обычно даю каждому из них образовани
е и профессию, которые так или иначе ограничивают их взгляд на мир. Так, на
пример, уборщице мир видится как вереница грязных пятен, которые следует
удалить. Манекенщица видит его как вереницу соперниц, готовых урвать се
бе причитающуюся ей долю внимания. Студент-двоечник медицинского факул
ьтета видит его как вереницу родинок или тиков, которые могут оказаться
ранними симптомами неизлечимого заболевания.
За все то время, что я занимаюсь писательской деятельностью, у нас с друзь
ями вошло в традицию проводить так называемые «вечера игр». Каждое воскр
есенье мы собираемся, чтобы во что-нибудь сыграть, например, в шарады. Слу
чается, что мы так ни во что и не играем. Главное, нам нужен повод, чтобы собр
аться вместе. Бывало, роман продвигался туго, и мне в срочном порядке треб
овались свежие идеи, чтобы дальше развивать ту или иную тему. Тогда я приб
егал к так называемому «проращиванию семян», то есть подбрасывал тему в
разговор; иногда это мог быть короткий смешной рассказ, и тогда люди начи
нали рассказывать свои версии этой истории.
Когда я писал «Уцелевшего», то нарочно заводил раз-гонор о том, как лучше
делать уборку, и люди часами снабжали меня подробностями. Для «Удушья» э
то были зашифрованные объявления службы безопасности. Для «Дневника» я
рассказывал истории о том, что мне случалось находить или, наоборот, что я
забывал внутри стен домов, которые помогал строить. Слушая мои истории, д
рузья начинали рассказывать мне свои. Примерно за час я обычно собирал м
атериал на целую книгу.
Вот как даже такое одинокое занятие, как писательский труд, становится п
оводом побыть среди людей. В свою очередь люди подбрасывают топливо для
других рассказов.
Один. В толпе. Факт. Вымысел. Замкнутый круг.
Комедия. Трагедия. Свет. Тьма. Они определяют друг друга.
И это срабатывает Ц при условии, если не слишком надолго застрять в одно
м месте.

ВСЕ ЛЮДИ ВМЕСТЕ

Сладкий праздник

Симпатичная блондинка сдвигает ковбойскую шляпу дальше на затылок. Это
для того, чтобы, заглатывая еще глубже член какого-то ковбоя, не упираться
полями шляпы ему в живот. Дело происходит на сцене в переполненном баре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12